Решение проблемы определения положения изучаемого предмета или явления в мире в совокупности причинно-следственных связей экономических процессов приводит к рассмотрению развития, как самого предмета, так и способов его изучения в исторической ретроспективе. При этом последовательность развития экономических явлений во времени позволяет отслеживать характеристики и основы, необходимо в нем присутствующие. Отсюда возникает потребность в организации строгой системы в исследовательском действии как системы, ориентирующей характер и направленность процесса изучения экономического явления. В этих условиях содержание истории экономических учений раскрывает перечисленные необходимые параметры экономического исследовательского действия, которые рассматривают различные экономические школы и их представители.

Тенденции развития интересующего явления в экономике могут быть выявлены наиболее точно на основе анализа взаимодействия характеристик данного явления, находящих свое отражение в основных этапах развития экономической науки. При этом структура исследовательского действия должна совпадать со структурой целостного устройства исследуемого явления в зависимости от изменения взглядов на его развитие на конкретном этапе развития экономической науки.

В процессе поиска решений поставленных задач возникло заключение, что без рассмотрения основных этапов развития экономики, как по отдельности, так и во взаимосвязи, невозможно в полном объеме исследовать элементы, образующих предмет экономической теории, т.е. отношения людей и групп в производстве, распределении, обмене и потреблении материальных благ в целях удовлетворения потребностей при ограниченных ресурсах.

Лишь по окончание изучения этих вопросов целенаправленно, будет уместен вывод о том, что именно обозначенные выше моменты развития экономической науки стали фундаментом современных экономических систем и явлений.

История экономических учений - огромный, всеобъемлющий процесс. Прежде чем останавливаться на подробном описании каждого этапа развития экономической теории, следует кратко охарактеризовать последовательность, суть направлений и этапов развития экономической мысли.

Эта эпоха включает в себя периоды Древнего мира и средневековья, в течение которых преобладали натурально-хозяйственные общественные отношения, и воспроизводство было преимущественно экстенсивным11 ЭКСТЕНСИВНЫЙ (от позднелат. extensivus -- расширительный, растяжимый), связанный с увеличением, распространением; противоположный интенсивному.

. Экономическую мысль в эту эпоху выражали, как правило, философы и религиозные деятели. Достигнутый ими уровень систематизации экономических идей и концепций не обеспечил достаточных предпосылок для обособления теоретических построений того времени в самостоятельную отрасль науки, специализирующуюся сугубо на проблемах экономики.

Данную эпоху завершает особый этап в эволюции и экономики, и экономической мысли. С точки зрения истории экономики, этот этап в марксистской экономической литературе называют периодом первоначального накопления капитала и зарождения капитализма; по неклассоформационной позиции -- это период перехода к рыночному механизму хозяйствования. С точки зрения истории экономической мысли, этот этап называется меркантилизмом и трактуется также двояко: в марксистском варианте -- как период зарождения первой школы экономической теории капитализма (буржуазной политической экономии), а по неклассоформационному варианту -- как период первой теоретической концепции рыночной экономики.

Зародившийся в недрах натурального хозяйства меркантилизм стал этапом широкомасштабной (общенациональной) апробации протекционистских мер в сфере промышленности и внешней торговли и осмысления развития экономики в условиях формирующейся предпринимательской деятельности. И поскольку отсчет своего времени меркантилистская концепция начинает фактически с XVI столетия, то и начало обособленного развития экономической теории как самостоятельной отрасли науки относят чаще всего к данному рубежу.

В частности, на заре своего исторического восхождения экономическая наука, базировавшаяся на меркантилистских постулатах, пропагандировала целесообразность государственного регулирующего воздействия посредством экономических мотивов и сделок с тем, чтобы «новые» отношения, получавшие впоследствии наименование то «рыночных», то «капиталистических», распространились на все аспекты общественных отношений государства.

Временные рамки этой эпохи охватывают период примерно с конца XII в. до 30-х гг. XX в., в течение которого в теориях ведущих школ и направлений экономической мысли доминировал принцип абсолютного невмешательства государства в деловую жизнь или, что одно и то же, принцип экономического либерализма.

В данную эпоху экономика благодаря промышленному перевороту совершила переход от стадии мануфактурной к так называемой индустриальной стадии своей эволюции. Достигнув своего апогея в конце XIX -- начале XX вв., индустриальный тип хозяйствования также подвергся качественной модификации и обрел признаки монополизированного типа хозяйства.

Но именно обозначенные типы хозяйствования, обусловленные преобладанием идеи саморегулируемости экономики свободной конкуренцией, предопределили своеобразие постулатов и исторически сложившуюся последовательность господства в экономической науке данной эпохи вначале классической политической экономии, а затем неоклассической экономической теории.

Классическая политическая экономия занимала «командные высоты» в экономической теории практически около 200 лет -- с конца XVII в. по вторую половину XIX в., заложив, по существу, основы для современной экономической науки. Ее лидеры, во многом правомерно осудив протекционизм меркантилистов, основательно противостояли антирыночным реформаторским концепциям первой половины XIX в., изложенным в трудах своих современников как из числа сторонников перехода к обществу социальной справедливости на базе воссоздания ведущей роли в хозяйстве мелкотоварного производства, так и идеологов утопического социализма, призывавших к всеобщему одобрению человечеством преимуществ такого социально-экономического устройства общества, при котором не будет денег, частной собственности, эксплуатации и прочего «зла» капиталистического настоящего.

Вместе с тем «классики» совершенно неоправданно упускали из поля зрения значимость поиска взаимосвязи и взаимообусловленности факторов экономической среды с факторами национально-исторического и социального свойства, настаивая на незыблемости принципов «чистой» экономической теории и не принимая всерьез достаточно успешные наработки в данном направлении в трудах авторов так называемой немецкой исторической школы во второй половине XIX в.

Сменившая в конце XIX в. классическую политическую экономию, неоклассическая экономическая теория стала ее преемницей, прежде всего, благодаря сохранению «верности» идеалам «чистой» экономической науки. При этом она явно превзошла свою предшественницу во многих теоретико-методологических аспектах. Главным же в этой связи явилось внедрение в инструментарий экономического анализа базирующихся на математическом «языке» маржинальных (предельных) принципов, придавших новой (неоклассической) экономической теории большую степень достоверности и способствовавших обособлению в ее составе самостоятельного раздела -- микроэкономики.

Данная эпоха -- эпоха новейшей истории экономических учений -- берет свое начало с 20-30-х гг. XX в., т.е. с тех пор, когда в полной мере обозначили себя антимонопольные концепции и идеи социального контроля общества над экономикой, проливающие свет на несостоятельность принципа экономического либерализма и нацеливающие на многообразные меры демонополизации хозяйства посредством государственного вмешательства в экономику. В основе этих мер лежат значительно более совершенные аналитические построения, предусмотренные в обновленных на базе синтеза всей совокупности факторов общественных отношений экономических теориях.

В этой связи имеются в виду, во-первых, новое, сложившееся к 30-м гг. XIX в. социально-институциональное направление экономической мысли, которое в обозначившихся трех его научных течениях часто просто называют американским институционализмом, во-вторых, появившиеся в 1933 г. доказательные теоретические обоснования функционирования рыночных хозяйственных структур в условиях несовершенной (монополистической) конкуренции и, наконец, в-третьих, зародившиеся также в 30-х гг. два альтернативных друг другу направления (кейнсианское и неолиберальное) теорий государственного регулирования экономики, давшие статус самостоятельного еще одному разделу экономической теории -- макроэкономике.

В результате на протяжении последних семи-восьми десятилетий завершающегося XX в. экономическая теория смогла вынести на суд общественности ряд принципиально новых и неординарных сценариев возможных вариантов (моделей) роста национальной экономики государств в условиях переживаемых ими небывалых прежде проблем, вызванных последствиями современной научно-технической революции.

С появлением первых государственных образований и зарождением различных форм участия государства в хозяйственной жизни, т.е. со времен древних цивилизаций, перед обществом возникло множество насущных проблем, актуальность и важность которых сохраняется до сих пор и едва ли когда будет утрачена. В их числе наиболее значимой была и, очевидно, будет всегда проблема толкования идеальной модели социально-экономического устройства общества на основе логически выверенной систематизации экономических идей и концепций в экономической теории, принимаемой в результате всеобщего одобрения в качестве руководства к действию при осуществлении хозяйственной политики.

Как же эта проблема решалась в Древнем мире? Какими аргументами на протяжении с четвертого тысячелетия до нашей эры и до первых столетий первого тысячелетия нашего времяисчисления в странах Древнего Востока и античного рабства поддерживалась система рабовладения и приоритета натурально-хозяйственных отношений перед товарно-денежными?

Коротко ответы на эти вопросы могут быть сведены к следующему.

Во-первых, выразители экономической мысли Древнего мира -- крупные мыслители (философы) и отдельные правители рабовладельческих государств -- стремились идеализировать и сохранить навсегда рабовладение и натуральное хозяйство как главные условия открытого разумом и охраняемого гражданскими законами непреходящего «естественного порядка».

Во-вторых, доказательства идеологов Древнего мира базировались преимущественно на категориях морали, этики, нравственности и были направлены против крупных торгово-ростовщических операций, т.е. против свободного функционирования денежного и торгового капитала, в которых усматривали искусственную сущность, нарушающую принцип эквивалентности и пропорциональности процесса обмена товаров на рынке по их стоимости.

Однако для более обстоятельной и полной характеристики эволюции экономической мысли Древнего мира необходимо обособленное рассмотрение особенностей хозяйственной жизни восточного рабства и классического (античного) рабства и основных идей и воззрений в дошедших до нас памятниках экономического мышления цивилизаций Древнего Востока и античных государств.

Главная особенность восточного рабства заключается, как известно, в масштабных хозяйственных функциях государства, обусловленных отчасти и объективными предпосылками. Так, создание ирригационной системы и контроль над ней требовали безусловного участия государственных органов в этой деятельности, в том числе в части правовых мер. Однако чрезмерная государственная опека (регулирование) натурального по сути хозяйства посредством регламентации сферы ссудных операций, торговли и долговой кабалы и ведущая роль в национальной экономике собственности государства стали теми критериями, в соответствии с которыми хозяйство восточных цивилизаций нередко называют азиатским способом производства.

Для этого необходимо, наверно, рассмотреть наиболее популярные источники -- памятники экономической мысли цивилизаций Древнего Востока.

Древний Египет. На примере этой страны человечество располагает двумя самыми ранними памятниками экономической мысли за всю историю самоорганизации в рамках государственных образований. Один из них датируется XXII столетием до нашей эры и им является некое послание, получившее название «Поучение гераклеопольского царя своему сыну». В этом «Поучении» приводятся «правила» государственного управления и руководства хозяйством, овладение которыми для правителя так же важно, как и всякая другая сфера искусства. Другой памятник датирован началом XVIII в. до н.э. и называется «Речение Ипусера», а главная его идея -- недопущение бесконтрольного роста ссудных операций и долгового рабства во избежание обогащения «простолюдинов» и начала в стране гражданской войны.

Вавилония. Это древневосточное государство Месопотамии, расположенное в междуречье Тигра и Евфрата, оставило потомкам творение своего царя Хаммурапи (царствовал в 1792--1750 гг. до н.э.), часто именуемое кодексом законов, который действовал в этой стране в XVIII в. до н.э. В соответствии с ним во избежание разрушения натурально-хозяйственных отношений и угрозы суверенитету страны из-за ослабления государственных структур и армии от сократившихся поступлений налогов в казну вводились чрезвычайно жесткие правовые нормы. Их нарушение влекло за собой самую суровую экономическую, административную и уголовную ответственность вплоть до смертной казни.

Древний Китай. Своеобразие древнекитайской экономической мысли ассоциируется, как правило, с именем Конфуция (Кун Цзы (551--479 до н.э.) и его сборником «Лунь юй» («Беседы и суждения»), а также с идеями популярного в IV--III вв. до н.э. коллективного трактата «Гуань-цзы».

Сторонник регламентированных патриархальных отношений и защиты государством экономического благополучия родовой знати и всех «вышестоящих», Конфуций настаивал на мысли, что только образованный правитель, являясь «отцом народа» и гарантом «правильного действия», способен реально повлиять на равномерное распределение создаваемого обществом богатства. Этот философ хотя и признавал божественное и природное начало деления людей по сословиям, тем не менее, считал обязательным долгом каждого человека стремиться к моральному совершенству, постижению естественных правил уважения старших, сыновней почтительности и дружбе с братьями. По его мнению, тогда «у народа будет достаток», когда хозяйствование будет умелым, а труд, приумножающий богатство народа и государя, станет одинаково выгодным как в условиях «великой общности» (коллективной собственности крестьянской общины), так и частного владения потомственной аристократии и непотомственных рабовладельцев.

Авторы «Гуань-цзы», подобно Конфуцию, в качестве главной выдвигали задачу «сделать государство богатым и народ довольным» и так же, как он, ратовали за незыблемость сословного деления общества. В числе мер по стабилизации натурально-хозяйственных отношений наиболее важными они считали регулирование государством цен на хлеб, создание государственных запасов хлеба, введение льготных кредитов земледельцам, замену прямых налогов на железо и соль косвенными и др. Интересно отметить и то обстоятельство, что основными составляющими понятия богатства в трактате названы, наряду с золотом и жемчугом, и иные материальные блага, товарная сущность которых на рынке не подлежит сомнению. При этом роль золота как товара и меры исчисления ресурсов государства «объяснялась» прежде всего его природным предназначением выступать в качестве денег и способствовать такому обмену, в результате которого «выгоды у одних» бывают «больше, чем у других».

Древняя Индия. Наиболее ярким свидетельством древнеиндийской экономической мысли на протяжении IV--III вв. до н.э. является трактат под названием «Артхашастра», означающий в переводе учение («артха») о доходах («шастра»). Его автором явился некий Каутилья (советник царя Чандрагупты I в конце IV в. до н.э.), возвещавший своему народу положения о трудовом происхождении богатства и необходимости регулирования процессов распределения торговой прибыли между купцами и государством. Именно государство, на его взгляд, обеспечивает охрану ирригационных сооружений, льготное землепользование, освоение источников руды, строительство дорог, развитие промыслов, борьбу со спекулирующими торговцами и т.д. Согласно трактату, «накопление богатства» естественным образом предполагает деление общества на рабов и свободных граждан-ариев, для которых «не должно быть рабства», и каждый, кто не возвращает причитающиеся за пользование землей долги, обязан за это разделить участь низшего сословия на время либо навсегда. Выступая за регулируемый государством хозяйственный механизм, Каутилья выдвинул сугубо эмпирический вариант дифференциации в цене товара издержек производителей и купцов: им предлагались заранее устанавливаемые нормативы в размере 5 и 10% соответственно от цены товара местного и иностранного происхождения.

Рабство, которое имело место в Древней Греции и Древнем Риме в первом тысячелетии до эры, называют классическим, или античным. Причем лучшими достижениями экономической мысли античного рабства в период конца V--IV вв. до н.э. явились труды древнегреческих философов Ксенофонта, Платона и Аристотеля. Поэтому далее речь пойдет о видении «достоинств» натурального хозяйства и «естественном» характере рабовладения только на примере названных авторов.

Ксенофонт (430--354 до н.э.). Экономические воззрения этого философа нашли свое выражение в его трактате «Домострой», в котором он разделил труд на умственный и физический, а людей на свободных и рабов. Ксенофонт считал, что природному предначертанию отвечает преимущественное развитие земледелия по сравнению с ремеслом и торговлей. Также он определил полезные свойства товара (потребительную стоимость) и способность обмениваться на другой товар (меновая стоимость).

Платон (428--347 до н.э.). Этот философ, предвосхитивший ряд элементов возникшей впоследствии так называемой коммунистической модели социально-экономического устройства, отстаивал, прежде всего, натурально-хозяйственные отношения рабовладельческого общества, что нашло отражение в характеристике двух проектов идеального государства в его произведениях «Государство» и «Законы».

В первом сочинении речь идет об особо важной, с точки зрения Платона, роли, которую совместно призваны выполнять аристократическое сословие (философы) и сословие воинов (армия) в обеспечении общественных интересов. Эти сословия, олицетворяя аппарат управления идеального государства, не должны, по мысли ученого, обладать собственностью и обременять себя хозяйством, так как их материальное обеспечение (по уравнительному принципу) должно стать общественным. Остальная часть общества отнесена в проекте к обладающему и распоряжающемуся собственностью третьему сословию, названному Платоном чернью (земледельцы, ремесленники, купцы), и к рабам, приравненным к собственности свободных граждан.

Во втором произведении философ выдвигает обновленную модель идеального государства, развивая и конкретизируя свою аргументацию в части осуждения ростовщичества, обоснования ведущей роли в хозяйстве земледелия по сравнению с ремеслом и торговлей. Основное внимание при этом вновь уделено аппарату управления обществом, т.е. гражданам высших сословий, которые, в частности, будут наделены правом владения и пользования (неполное право собственности) предоставляемым им по жребию государством домом и земельным наделом. Кроме того, проектом оговаривается возможность последующей передачи земли по наследству на тех же условиях одному из детей и требование, чтобы ценность общего имущества граждан не разнилась более чем в четыре раза.

Аристотель (384--322 до н.э.). Проект идеального государства этого философа изложен в его трудах «Никомахова этика», «Политика» и др. В них он, подобно Ксенофонту и Платону, настаивает на обусловленности деления общества на свободных и рабов и их труда на умственный и физический исключительно «законами природы» и указывает на более высокую роль в хозяйстве земледелия, а не ремесла или торговли. Но свою приверженность принципам натурального хозяйства ученый особенно ярко продемонстрировал в выдвинутой им оригинальной концепции об экономике и хрематистике.

Эта концепция носит как бы классификационный характер, о чем свидетельствует то, что все виды хозяйства и деятельности людей, от земледелия и скотоводства до ремесленного производства и торговли, он соотносит с одной из двух сфер -- естественной (экономика) и неестественной (хрематистика). Первая из них представлена земледелием, ремеслом и мелкой торговлей и должна поддерживаться государством, так как ее звенья способствуют удовлетворению насущных жизненных потребностей населения. Вторая же зиждется на бесчестных крупных торговых, посреднических и ростовщических операциях, проводимых ради достижения беспредельной и корыстной цели, суть которой -- искусство наживать состояние, т.е. все большее «обладание деньгами».

Таким образом, по рассматриваемой концепции Аристотеля, все, что могло бы подорвать основы натурально-хозяйственных отношений (а это, прежде всего обусловленное разделением труда движение торгового и денежного капитала), относится к «издержкам» хрематистики. А последние, на его взгляд, обусловлены непониманием того, что «в действительности вещи столь различные не могут стать соизмеримыми», ибо возникшие в результате соглашения между людьми деньги, по мысли философа, представляют собой не более чем «удобный в обиходе» товар и «в нашей власти», чтобы они (деньги) стали неупотребительными». Поэтому он решительно осуждает использование денег не по истинному назначению, т.е. с целью обеспечения удобств в обиходе «ради меновой торговли», и откровенно признается в том, что ростовщичество у него «вызывает ненависть».

Современные представления об особенностях экономической мысли средневековья (феодального общества) так же, как и времен Древнего мира, базируются в основном на материалах дошедших до нас литературных источников. Но существенной особенностью идеологии рассматриваемого периода, в том числе и в области хозяйственной жизни, является ее сугубо богословский характер. По данной причине средневековым экономическим доктринам присущи многообразные хитросплетения схоластических и софистических суждений, причудливые нормы религиозно-этического и авторитарного свойства, с помощью которых предполагалось не допустить грядущего утверждения рыночных экономических отношений и демократических принципов общественного устройства.

Средневековый тип натурально-хозяйственных отношений, или феодализм, зародился, как известно, в III--VIII вв. в ряде государств Востока и V--XI вв. -- в странах Европы. И с самого начала вся полнота политической власти и экономического могущества была в них достоянием светских и церковных феодалов, которые как явно, так и неявно осуждали тенденции расширения масштабов товарности экономики и ростовщичества.

В экономической литературе в числе наиболее значимых представителей средневековой экономической мысли на Востоке, как правило, упоминаются видный идеолог арабских государств Ибн Хальдун, а в Европе -- лидер так называемой поздней школы канонизма Фома Аквинский. Об их творческом наследии и последует далее речь.

Ибн Хальдун (1332--1406). Его жизнь и творчество связаны с арабскими странами на севере Африки, где в духе, как принято говорить, азиатского способа производства государство традиционно сохраняло за собой право владения и распоряжения значительными земельными угодьями, сбора для нужд казны обременительных налогов с доходов населения. Причем с тех пор, как в начале VII в. на землю снизошли «откровения Бога» и услышавший их мекканский купец Мухаммед -- первый проповедник Корана -- возвестил мусульманский мир о новой (исламской) религиозной идеологии, ослабить «всесилие» антирыночных постулатов, казалось, ничто более не смогло бы.

Веру в незыблемость сословной дифференциации общества, т.е. в то, что «Аллах дал преимущество одним людям перед другими», а также в богоугодность бартерной по существу торговли, на всех этапах эволюции общества от «примитивности» к «цивилизации» попытался укрепить в душах всех правоверных и Ибн Хальдун, выдвинув с этой целью концепцию некой «социальной физики». Вместе с тем, последняя не лишена отдельных поучительных идей и историко-экономических обобщений, таких, например, как необходимость возвышенного отношения к труду, порицание скупости, жадности и расточительства, понимание объективного характера прогрессивных структурных изменений в сферах экономики, благодаря которым к давним хозяйственным заботам людей в земледелии и скотоводстве прибавились сравнительно новые занятия в ремесленном производстве и торговле.

Переход к цивилизации и соответственно избыточному производству материальных благ позволит, по мнению Ибн Хальдуна, многократно приумножить национальное богатство, и со временем каждый человек сможет обрести больший достаток вплоть до предметов роскоши, но при этом никогда не наступит всеобщее социальное и имущественное равенство и не исчезнет деление общества на «слои» (сословия) по имущественному признаку и принципу «предводительства».

Развивая тезис о проблеме достатка и недостатка в обществе материальных благ, мыслитель указывает на ее обусловленность, прежде всего размерами городов, точнее, степенью их заселенности.

Фома Аквинский (Аквинат) (1225--1474). Этот итальянский монах-доминиканец считается наиболее авторитетной фигурой упоминавшейся выше школы канонистов на позднем этапе ее развития. Его воззрения в области социально-экономического устройства общества существенно разнятся с положениями основателя канонизма, или, как еще говорят, ранней школы канонистов, Августина Блаженного (354--430). При этом на первый взгляд, Ф.Аквинский, подобно Августину, опирается на те же принципы религиозно-этического свойства, на основе которых школа на протяжении ряда столетий трактовала правила хозяйственной жизни, установления справедливых цен и достижения эквивалентного и пропорционального обмена.

На самом же деле Ф.Аквинский, учитывая реалии своего времени, изыскивает сравнительно новые объяснения социального неравенства в условиях более дифференцированного, чем прежде, сословного деления общества. В частности, в работе «Сумма теологии» он оперирует уже не единичными, а массовыми проявлениями признаков утверждающих себя изо дня в день масштабных товарно-денежных отношений в возросших числом и своим могуществом городах. Иными словами, в отличие от ранних канонистов, прогрессирующий рост городского ремесленного производства, крупных торговых и ростовщических операций Ф.Аквинский не характеризует отныне как исключительно греховные явления и не требует их запрещения.

С точки зрения методологических позиций, внешне у автора «Суммы теологии» почти нет расхождений с ранними канонистами. Однако если последние придерживались принципа неоспоримой авторитарности текстов священного писания и трудов церковных теоретиков, а также метода морально-этического обоснования сути экономических и явлений, то Ф.Аквинский наряду с названными инструментами исследования использует и так называемый принцип двойственности оценок, позволяющий средствами софистики диаметрально изменить суть первоначальной трактовки хозяйственного или экономической категории.

Вытеснение натурального хозяйства рыночными экономическими отношениями происходило на протяжение значительного промежутка времени, именуемого историками-экономистами не иначе как периодом (эпохой) меркантилизма. Широко распространена в экономической литературе и характеристика этого времени К.Марксом, назвавшим его периодом «первоначального накопления капитала». Кроме того, в марксистском толковании меркантилизм -- это, прежде всего один из последовавших за географическими открытиями моментов в процессе перехода от феодализма ж капитализму.

Между тем все экономисты современности единодушны как в том, что меркантилизм обозначил переходный период в зарождении экономической науки в качестве самостоятельной отрасли человеческих знаний в социально-экономической сфере, так и в том, что благодаря меркантилизму пришло понимание сдерживающих признаков научно-технического прогресса в доиндустриальной экономике. Латинские («mercari»-- торговать), англофранцузские («mercantile» -- торговый) и итальянские («mercante» -- торговец, купец) в «меркантилизм», конечно же, не дают полного представления о сути меркантилистской системы, «принципы» научного мировоззрения которой господствовали на протяжении XVI---XVIII столетий.

В частности, идеологи меркантилизма были убеждены, что только деньги (золотые и серебряные) и сокровища олицетворяют богатство нации, государства. Приумножение богатства, полагали они, требует протекционистских мер по регулированию внешней торговли и того, чтобы поощрялся экспорт, сдерживался импорт и всемерно поддерживалась национальная промышленность. Наряду с этим из-за отсутствия должных теоретических познаний в области народонаселения меркантилисты считали возможным поддержание низкого уровня заработной платы благодаря росту населения (предложения рабочей силы).

По меркантилистской концепции достижение активного торгового баланса увязывается непременно с мерами государственного вмешательства, а источником богатства считается неэквивалентный обмен в результате торговых взаимоотношений с другими государствами. Причем не только меркантилисты, но и подавляющая часть представителей вытеснившей их впоследствии классической политической экономии, безусловно, верили в абсолютную власть просвещенной деспотии, т.е. в монархию, и были весьма далеки от истинных принципов демократии.

К сказанному следует прибавить, что даже более 100 лет спустя после выхода в свет в 1664 г. книги английского меркантилиста Томаса Мена («Богатство Англии во внешней торговле, или Баланс нашей внешней торговли как принцип нашего богатства»), т.е. когда уже появилось «Исследование о природе и причинах богатства народов» великого Адама Смита (1776) и были опубликованы произведения крупнейших физиократов Ф.Кенэ и А.Тюрго, -- еще тогда во Франции, например, сохранялись такие средневековые «традиции», как ремесленные цехи и феодальные привилегии (отменены в 1790 г.), а в Англии -- Статут о ремесленниках и елизаветинский Закон о бедных (отменены соответственно в 1813--1814 и 1834 гг.). Другими словами, меркантилисты, ратуя за всеобщую коммерциализацию национального хозяйства, все же сдерживали этот процесс в отношении таких основных факторов производства, как труд и земля, без чего едва ли вообще возможна независимая рыночная экономическая система.

Промышленное производство в тот период контролировалось главным образом торговым капиталом, т.е. купцами. Благодаря последним эта сфера стала развиваться на коммерческой основе, и ее масштабы вышли далеко за пределы городов. Объяснялось это тем, что вплоть до конца XVIII в. преимущественно надомное производство не имело дорогого оборудования и поэтому, подключаясь к сфере промышленной деятельности, хорошо знавшие конъюнктуру рынка купцы мало чем рисковали, превратив ее в конечном счете в некий придаток торговли.

Таким образом, в ситуации доиндустриальной экономики меркантилистам не приходилось сталкиваться с проблемами регулярной занятости рабочей силы, организации неизвестного тогда еще фабрично-заводского производства. Основными их требованиями неизменно оставались превышение экспорта над импортом, стимулирование вывоза из страны капитала и ввоза в нее золота и роскоши из-за рубежа, недопущение в национальную экономику заграничных инвестиций.

Однако подобного рода теоретические установки, основанные на протекционистских настроениях в области государственного регулирования внешней торговли, наивное отождествление денег и богатства, всемерное одобрение общественных работ и другие постулаты меркантилистов в самом деле располагают к нелепым с позиций сегодняшней экономической науки выводам об «обязанности» государства обеспечивать население рабочими местами, придерживаться политики «разори соседа» ради обогащения собственного народа и т.п.

В экономической литературе в развитии меркантилизма различают обычно два этапа -- ранний и поздний. Основным критерием такого деления является «обоснование» путей (средств) достижения активного торгового баланса, т.е. положительного сальдо во внешней торговле. Апогей раннего меркантилизма соответствует примерно середине

XVI в., а позднего -- охватывает почти целиком XVII столетие. Особенности же этих этапов можно охарактеризовать следующим образом:

Общие признаки и этапы развития «классической школы» можно охарактеризовать следующим образом. По мере дальнейшего формирования в развитых странах мира основ рыночных экономических отношений становилось все более очевидным то обстоятельство, что государственное вмешательство в экономическую деятельность не является панацеей в деле преодоления преград в приумножении национального богатства и достижения согласованности во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

«Классическая школа» повела решительную борьбу с протекционистской идеологией меркантилистов, обратившись к самым новым методологическим достижениям науки той эпохи и развернув поистине фундаментальные теоретические исследования. Ее представители противопоставили эмпиризму меркантилистской системы профессионализм, который, по словам того же П.Самуэльсона, не позволял впредь «советникам при короле» убеждать своих монархов в том, что увеличение богатства страны сопряжено с установлением государственного контроля над экономикой, в том числе со сдерживанием импорта и поощрением экспорта и тысячей других «детальных» распоряжений».

«Классики», в отличие от меркантилистов, по существу, заново сформулировали и предмет, и метод изучения экономической теории. Так, возросшая степень мануфактуризации экономики (затем и ее индустриализации) обусловила выдвижение на первый план предпринимателей, занятых в промышленном производстве, оттеснив на второй план капитал, занятый в торговле, денежном обращении и ссудных операциях. По этой причине в качестве предмета изучения «классики» предпочитали главным образом сферу производства.

Что же касается метода изучения и экономического анализа, то его новизна в «классической школе» связана, как уже упоминалось, с внедрением новейших методологических приемов, которые обеспечивали достаточно глубокие аналитические результаты, меньшую степень эмпиричности и спасательного, т.е. поверхностного, осмысления хозяйственной (деловой) жизни. Об этом свидетельствуют также высказывания Л.Мизеса и М.Блауга -- крупнейших авторитетов современности в области методологии экономической науки.

Таким образом, можно утверждать, что смена меркантилизма классической политической экономией стала свершением еще одной исторической метаморфозы в отношении наименования и назначения экономической науки. Как известно, в бытность древнегреческих философов термин «экономия» или «экономика» воспринимался почти в буквальном переводе слов «ойкос» (дом) и «носом» (хозяйство) и имел смысловую нагрузку процессов домоводства, управления семьей или личным хозяйством. В период меркантилистской системы экономическая наука, получившая благодаря А.Монкретьену наименование «Политическая экономия», воспринималась уже как наука о государственном хозяйстве или экономике национальных государств, управляемых монархами. Наконец, в период «классической школы» политическая экономия обрела черты подлинно научной дисциплины, изучающей проблемы экономики свободной конкуренции.

Теперь правомерно перейти к характеристике общих признаков и особенностей, соответствующих классической политической экономии этапов, которых с определенной условностью можно выделить четыре.

Первый этап. Его начальная стадия приходится на конец XVII -- начало XVIII вв., когда в Англии благодаря творчеству У.Петти и во Франции с появлением трудов П.Буагильбера стали формироваться признаки зарождающегося альтернативного меркантилизму нового учения, которое впоследствии назовут классической политической экономией. Эти авторы резко осуждали сдерживающую свободу предпринимательства протекционистскую систему. В их трудах были сделаны первые попытки затратных трактовок стоимости товаров и услуг (посредством учета количества затраченного в процессе производства рабочего времени и труда). Ими подчеркивалось приоритетное значение либеральных принципов хозяйствования в создании национального (не денежного) богатства в сфере материального производства.

Следующая стадия этого этапа связана с периодом середины и начала второй половины XVIII в., когда с появлением так называемого физиократизма -- специфического течения в рамках «классической школы» -- меркантилистская система подверглась более глубокой и аргументированной критике. Физиократы (особенно Ф.Кенэ и А.Тюрго) значительно продвинули экономическую науку, обозначив новое толкование ряда микро- и макроэкономических категорий, хотя их внимание почти целиком было сосредоточено на проблемах сельскохозяйственного производства в ущерб другим сферам экономики и особенно сфере обращения.

Второй этап. Временной отрезок этого периода развития «классической школы» целиком и полностью связан с именем и творчеством великого ученого-экономиста Адама Смита, чье гениальное творение «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) стало особым и наиболее значительным достижением экономической науки всей последней трети XVIII в.

Третий этап. Хронологические рамки этого этапа охватывают практически всю первую половину XIX в., в течение которой в развитых странах мира (прежде всего, в Англии и Франции) состоялся переход от мануфактурного производства к машинному, или, как говорят, индустриальному, производству, знаменующему свершение промышленного переворота. В этот период наибольший вклад в сокровищницу «классической школы» внесли называвшие себя учениками и последователями А.Смита англичане Д.Рикардо, Т.Мальтус и Н.Сепиор, французы Ж.Б. Сэй, Ф.Бастиа и др. Все эти авторы придерживались затратой концепции (в соответствии с которой происхождение стоимости товаров и услуг видели либо в количестве затраченного труда, либо в издержках производства), тем не менее каждый из них оставил в истории экономической мысли и становления либеральных рыночных отношений довольно заметный след.

Четвертый этап. На этом завершающем этапе во второй половине XIX в. доминировали труды Дж. С. Милля и К.Маркса, всесторонне обобщивших лучшие достижения «классической школы». Как известно, в данный период уже началось формирование нового, более прогрессивного направления экономической мысли, получившего впоследствии название «неоклассической экономической теории». Однако популярность теоретических воззрений «классиков» оставалась весьма внушительной.

Причиной тому в значительной мере было то, что последние лидеры классической политической экономии, будучи строго привержены положению об эффективности ценообразования в условиях конкуренции и. осуждая классовую тенденциозность и вульгарную апологетику в экономической мысли, все же, говоря словами П.Самуэльсона, симпатизировали рабочему классу и были обращены «к социализму».

Франсуа Кенэ (1694--1774), признанный лидер и основоположник школы физиократов -- специфического течения в рамках классической политической экономии. Слово «физиократия» имеет греческое происхождение и в переводе означает «власть природы». В этом смысле представители физиократизма исходили из определяющей роли в экономике земли, сельскохозяйственного производства.

По словам Ф.Кенэ, именно постоянно воспроизводимые богатства сельского хозяйства служат основой для всех профессий, способствуют расцвету торговли, благополучию населения, приводят в движение промышленность и поддерживают процветание нации. Иначе говоря, земледелие он считал основой для всей экономики государства.

В сочинениях Ф.Кенэ решительно осуждаются взгляды меркантилистов на экономические проблемы, что, по сути, явилось отражением нараставшей во Франции на протяжении ряда десятилетий неудовлетворенности состоянием сельского хозяйства, к которому привел так называемый кольбертизм времен короля Людовика XIV. В них отражена его убежденность в необходимости перехода к фермерскому хозяйству как основе свободного (рыночного) механизма хозяйствования на принципах полной свободы ценообразования в стране и вывоза за границу сельскохозяйственной продукции.

Методологической платформой экономического исследования Ф.Кенэ стала разработанная им концепция о естественном порядке, юридической основой которой, на его взгляд, являются физические и моральные законы государства, охраняющие частную собственность, частные интересы и обеспечивающие воспроизводство и правильное распределение благ.

В теоретическом наследии Ф.Кенэ важное место занимает учение о чистом продукте, который сейчас называют национальным доходом. По его мнению, источниками чистого продукта являются земля и приложенный к ней труд людей, занятых в сельскохозяйственном производстве. А в промышленности и других отраслях экономики чистой прибавки к доходу не производится и происходит только смена первоначальной формы этого продукта. Рассуждая так, Ф.Кенэ не считал промышленность бесполезной. Он исходил из выдвинутого им же положения о производительной сущности различных социальных групп общества -- классов. При этом Ф.Кенэ утверждал, что нация состоит из трех классов граждан: класса производительного, класса собственников и класса бесплодного; к производительному классу относил всех людей, занятых в сельском хозяйстве, включая крестьян и фермеров; к классу собственников -- землевладельцев, включая короля и духовенство; к бесплодному классу -- всех граждан вне земледелия, т.е. в промышленности, торговле и других отраслях сферы услуг.

Ф.Кенэ принадлежит первое в истории экономической мысли достаточно глубокое теоретическое обоснование положения о капитале. Если меркантилисты отождествляли капитал, как правило, с деньгами, то Ф.Кенэ считал, «что деньги сами по себе представляют собой бесплодное богатство, которое ничего не производит». По его терминологии, сельскохозяйственные орудия, постройки, скот и все то, что используется в земледелии в течение нескольких производственных циклов, представляют «первоначальные авансы» (по современной терминологии -- основной капитал). Затраты на семена, корма, оплату труда работников и другие, осуществляемые в период одного производственного цикла (обычно до года), он относил к «ежегодным авансам» (по современной терминологии -- оборотный капитал). Но заслуга Ф.Кенэ состоит не только в подразделении капитала на основной и оборотный по его производительному признаку. Кроме того, он смог убедительно доказать, что в движении находится наряду с оборотным и основной капитал.

О торговле Ф.Кенэ высказал ряд интересных и неординарных суждений. Так, признавая торговлю «бесплодным занятием», он в то же время предостерегал от ложного впечатления, что благодаря всемирной конкуренции она становится вредной и что иностранные купцы увозят и расходуют на своей родине то вознаграждение, которое им уплачивают за оказанные в данной стране услуги, и, таким образом, этим вознаграждением обогащаются прочие нации. Не соглашаясь с таким заблуждением, Ф.Кенэ утверждал, что необходима только «абсолютная свобода торговли» как условие расширения торговли, изгнания монополии и сокращения торговых издержек.

Интересной работой Ф.Кенэ является «Экономическая таблица», в которой выполнен первый научный анализ кругооборота хозяйственной жизни, т.е. общественного воспроизводственного процесса. Идеи этой работы свидетельствуют о необходимости соблюдения и обоснованного прогнозирования определенных народнохозяйственных пропорций в структуре экономики. Им выявлена взаимосвязь, которую он характеризовал так: «Воспроизводство постоянно возобновляется издержками, а издержки возобновляются воспроизводством».

Рассматривая «Экономическую таблицу» Ф.Кенэ как первую попытку макроэкономического исследования, тем не менее нетрудно заметить в ней формальные недостатки. Среди них следующие: простая иллюстрация взаимозависимости отраслей; обозначение так называемого непроизводительного сектора, обладающего основным капиталом; признание экономической деятельности на земле источником чистого дохода, не выясняя механизма превращения земли в источник ценности, и т.д.

Исторически сложилось так, что почти повсеместно формирование экономической науки чаще всего увязывается с именем и творчеством Адама Смита (1723--1790) -- величайшего английского ученого-экономиста конца XVIII в. Эта «человеческая слабость» будет преодолена, очевидно, не скоро, ибо в отличие от естественных наук, требующих, как правило, представления о современном уровне знаний, экономическую науку едва ли можно постичь, не познакомившись с теоретическими воззрениями выдающихся экономистов классической политической экономии. В их числе Адам Смит является, несомненно, центральной фигурой. И хотя экономическая наука начинается действительно не с этого автора, но именно он, как сказал М.Блауг, стал тем, кто создал «первый в экономической науке полноценный труд, излагающий общую основу науки».

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) он выделил центральную проблему, а именно экономическое развитие общества и повышение его благосостояния.

По Смиту, экономика любой страны, развиваясь, приумножает богатство народа не потому, что этим богатством являются деньги, а потому, что его надо видеть в материальных (физических) ресурсах, которые доставляет «годичный труд каждого народа».

Таким образом, А. Смит осуждает меркантилистское мышление, выдвигая для этого, казалось бы, совсем не новый аргумент о том, что сущностью и природой богатства является исключительно труд. Далее данную мысль он развивает весьма интересной концепцией роста разделения труда, а по сути, доктриной технического прогресса как основного средства роста богатства «любой страны во все времена».

Между тем величие А.Смита как ученого состоит в его экономических прогнозах и фундаментальных теоретико-методологических позициях, которые более чем на целое столетие предопределили и последующую экономическую политику многих государств и направление научного поиска огромной когорты ученых-экономистов. Чтобы объяснить феномен успеха А. Смита, прежде всего, необходимо обратиться к особенностям его методологии.

Центральное место в методологии исследования А. Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, т.е. рыночных экономических отношений. В то же время, в отличие, скажем, от Ф. Кенэ, в понимании А. Смита, и он это постоянно подчеркивает, рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, т. е. когда интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор «Богатства народов» вводит ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука».

В числе теоретических проблем, охваченных А.Смитом, нельзя обойти его концепцию о производительном труде. Это важно, несмотря даже на то, что современная экономическая наука отвергает ее основные постулаты. Дело в том, что автор «Богатства народов» вводит в третьей главе книги II понятие производительного труда, сформулировав его как труд, который «увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает», а также «закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать и который существует по крайней мере некоторое время после того, как закончен труд». Соответственно, непроизводительный труд, по Смиту, -- это услуги, которые «исчезают в самый момент их оказания», а труд для выполнения (оказания) которых «ничего не добавляет к стоимости, имеет свою стоимость и заслуживает вознаграждения, не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи».

Доход рабочих, заработная плата, в смитовском рассмотрении, находится в прямой зависимости от уровня национального богатства страны. Достоинство его теории заработной платы состоит, прежде всего, в том, что он отрицал так называемую закономерность снижения величины оплаты труда до уровня прожиточного минимума. Более того, по его убеждению, «при наличии высокой заработной платы мы всегда найдем рабочих более деятельными, прилежными и смышлеными, чем при низкой заработной плате,..». Разве что, предупреждает автор «Богатства народов», «хозяева всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливой, но постоянной и единообразной стачке с целью не повышать заработной платы рабочих выше ее существующего размера».

Давид Рикардо (1772--1823) -- одна из ярких личностей классической политической экономии Англии, последователь и одновременно активный оппонент отдельных теоретических положений наследия великого Адама Смита.

Со слов Д. Рикардо, экономическая наука вызвала у него особый интерес после обстоятельного знакомства в 1799 г. с «Богатством народов» А.Смита. С этого времени состоятельный человек Д. Рикардо занятиям по минералогии все более стал предпочитать политическую экономию, ищущую, как он понимал, ответы на вопросы о причинах материального богатства общества.

В своем труде «Начала политической экономии и налогового обложения», солидаризируясь с А.Смитом, он выделяет в обществе три основных класса (владельцы земли; собственники денег и капитала, необходимого для ее обработки; рабочие, трудом которых она обрабатывается) и три вида доходов (рента, прибыль, заработная плата). Также Рикардо дает свою трактовку «главной задачи политической экономии», заключающуюся, по его словам, в том, чтобы определить законы, которые управляют распределением доходов.

Аналогично концепции естественного порядка А. Смита, для приумножения богатства страны, рассматриваемого как соответствующая величина физического объема производства, Д. Рикардо главным условием считает свободную конкуренцию и другие принципы политики экономического либерализма.

Из положений, высказанных Д.Рикардо в связи с характеристикой категории «стоимость», можно выделить еще два, которые по праву входят в «золотой фонд» классической политической экономии. Суть их состоит в следующем. Первое: деньги как товары при снижении своей стоимости обусловливают необходимость роста заработной платы, что в свою очередь «...неизменно сопровождается повышением цены товаров». И второе: деньги как всеобщее средство обмена между всеми цивилизованными странами «...распределяются между ними в пропорциях, которые изменяются с каждым усовершенствованием в торговле и машинах, с каждым увеличением трудности добывания пищи и других предметов жизненной необходимости для растущего населения».

Категорию «капитал» Д.Рикардо характеризовал как «часть богатства страны, которая употребляется в производстве и состоит из пищи, одежды, инструментов, сырых материалов, машин и пр., необходимых, чтобы привести в движение труд». Здесь его позиция в принципе созвучна с другими представителями классической политической экономии, обращавшимися к теории капитала, но, в отличие от них, он сумел показать, что из-за неравенства прибыли на вложенный капитал последний «...перемещается из одного занятия в другое».

Концепция Д. Рикардо о ренте сохраняет свою актуальность и в наше время. Главные ее идеи заключаются в том, что рента всегда платится за пользование землей, поскольку ее количество не беспредельно, качество -- неодинаково, а с ростом численности населения обработке начинают подвергаться новые участки земли, худшие по своему качеству и расположению, затратами труда на которых определяется стоимость сельскохозяйственных продуктов. Как пояснял Д. Рикардо, «не потому хлеб дорог, что платится рента, а рента платится потому, что хлеб дорог», а сама «рента не есть составная часть цены товаров». Очевидно, что для Д. Рикардо, как и для других классиков, земля невоспроизводима и рассматривается как ресурс физический, а не экономический. Поэтому в его понимании не только земля, но и рента выступают в качестве «свободного дара земли». И поскольку ограниченный фонд земли используется только одним способом (например, как пашня или как пастбище), да еще и с закономерностью убывающей отдачи от нее (земли), Д.Рикардо высказывает предостережение: «Труд природы оплачивается не потому, что она делает много, а потому, что она делает мало. Чем скупее становится она на свои дары, тем большую цену требует она за свою работу».

Взгляды Д.Рикардо на заработную плату, или, как он писал, «естественную» и «рыночную цену труда», вероятнее всего, сложились под влиянием теоретических воззрений его друга Т.Мальтуса, «предупреждавшего» человечество о катастрофических последствиях, если темпы роста населения будут опережать прирост необходимых средств для существования людей.

Неоднозначные суждения высказал Д.Рикардо в связи с формированием, динамикой и перспективой роста прибыли предпринимателей. Он исходил из того, что «прибыль зависит от высокой или низкой заработной платы, а заработная плата -- от цены предметов жизненной необходимости,.. потому что количество всех других потребных предметов может быть увеличено почти беспредельно». Как и в случае с заработной платой, в условиях свободной конкуренции, по мнению Д.Рикардо, «прибыль имеет естественную тенденцию падать, потому что с прогрессом общества и богатства требующееся добавочное количество пищи получается при затрате все большего и большего труда».

Кроме того, Д.Рикардо был сторонником количественной теории денег, увязывая изменение их стоимости как товаров с их (денег) количеством в обращении.

Исследуя закономерности экономического развития общества, в котором господствуют принципы неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и свободы торговли, Д.Рикардо, пожалуй, не предвидел того, что в условиях экономического либерализма (и это подтвердил практический опыт мировой цивилизации) неотвратимы ограничивающие их тенденции и, как следствие, кризисы несоответствия произведенной товарной продукции и услуг платежеспособному спросу на эти товары и услуги, т.е. так называемые кризисы перепроизводства (или, по другой трактовке, кризисы недопотребления). Подобный кризис впервые произошел в 1825 г. на родине ученого спустя два года после его смерти.

Сказанное свидетельствует о том, что Д.Рикардо признавал «закон рынков Сэя», т.е. догму о бескризисном и равновесном состоянии экономики при полной занятости. В частности, как бы в признание «закона Сэя» он писал: «Продукты всегда покупаются за продукты или услуги; деньги служат только мерилом, при помощи которого совершается этот обмен. Какой-нибудь товар может быть произведен в излишнем количестве, и рынок будет до такой степени переполнен, что не будет даже возмещен капитал, затраченный на этот товар. Но это не может случиться одновременно со всеми товарами».

Жан Батист Сэй (1767--1832) -- последовательный и значительный продолжатель творческого наследия А.Смита в первой трети XIX в. во Франции, абсолютизировавший идеи своего кумира об экономическом либерализме, стихийном рыночном механизме хозяйствования.

Ж.Б. Сэй, как и другие классики, конструировал политическую экономию по образцу точных наук, таких, например, как физика. В методологическом плане это означает признание законов, категорий и теории, имеющих универсальное и первостепенное значение. Но нельзя не сказать также о том, что, по Сэю, назначение политической экономии всего лишь теоретическое и описательное.

Ж.Б. Сэй снискал себе несомненный авторитет последователя А. Смита, безоговорочно приняв принципы свободы рынков, ценообразования, внутренней и внешней торговли (фритредерство), неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и недопустимости никаких проявлений протекционизма и возведя эти принципы в ранг абсолюта. В случае их принятия он предвещал человечеству объективную невозможность ни перепроизводства, ни недопотребления общественного продукта, т.е. экономических кризисов. Положение Ж.Б. Сэя о реализации общественного продукта позже получило название «закона рынков», или просто «закона Сэя», и разделяли этот «закон» не только столпы классической политической экономии Д.Рикардо, Т.Мальтус и др., но и экономисты многих других школ экономической мысли вплоть до начала XX в. Как образно выразился в данной связи Дж. К. Гилбрейт, принятие или непринятие человеком «закона Сэя» было до 30-х гг. XX в. основным признаком, по которому экономисты отличались от дураков.

Квинтэссенция «закона Сэя» состоит в том, что при достижении и соблюдении обществом всех принципов экономического либерализма производство (предложение) будет порождать адекватное потребление (спрос), т. е. производство товаров и услуг в условиях смитовского «естественного порядка» обязательно порождает доходы, на которые эти товары и услуги свободно реализуются. Подобным образом «закон Сэя» воспринимался всеми сторонниками концепции экономического либерализма, полагавшими, что гибкое и свободное ценообразование на рынке будет приводить к почти мгновенной реакции на изменения в конъюнктуре хозяйства, являясь гарантией саморегулируемости экономики.

Вместе с тем, примечательно то обстоятельство, что сам Ж.Б. Сэй фразу «предложение создает соответствующий ему спрос» никогда не использовал, а изобретена она была Дж. М. Кейнсом. Последний, очевидно, прибег к ней, чтобы опровергнуть главную мысль Ж.Б. Сэя о том, что только тот или иной товар в отдельности может быть произведен в избытке, но никогда не все товары сразу. При этом классиком, по Кейнсу, является любой автор, разделявший «закон рынков Сэя».

К. Маркс, считавший себя продолжателем учения не только А. Смита, но и Д. Рикардо, особо резко критиковал последнего и всех тех, кто разделял положение Ж.Б. Сэя о невозможности экономических кризисов. В своей теории общественного воспроизводства К. Маркс, как известно, доказывал неизбежность периодических (циклических) кризисов перепроизводства. Он, кроме того, считал неприемлемыми трактовки экономических кризисов как кризисов недопотребления, как это следовало из трудов Т. Мальтуса, социалистов-утопистов, а также С.Сисмонди, П.Прудона и некоторых других экономистов.

Наряду с Д.Рикардо экономические взгляды Ж.Б. Сэя получили определенное одобрение и отражение в трудах Т.Мальтуса. В частности, популярная на значительном протяжении XX в. теория издержек производства Мальтуса практически целиком зиждется на положениях выдвинутой немногим ранее него Ж.Б. Сэем теории трех главных факторов производства: труда, капитала и земли. Это еще раз говорит о полярности «извлечений», сделанных последователями творческого наследия А.Смита.

Томас Роберт Мальтус (1766--1834) -- видный представитель классической политической экономии Англии. Творчество этого ученого формировалось в основном в первой четверти XIX в., но результаты его научных изысканий ценны и для современной экономической теории.

Т.Мальтус написал и опубликовал книгу «Опыт о законе народонаселения». В чем же состоит новизна и оригинальность теории народонаселения Т.Мальтуса, принесшая ему, говоря словами М.Блауга, совершенно невероятный успех, ни с чем не сравнимый в истории экономической мысли. Соображения самого М.Блауга на этот счет сводятся к следующему:

Т.Мальтус явился создателем теории народонаселения, из которой вытекают определенные аналитические выводы, превратившие ее в неотъемлемую часть наследия классической экономической мысли. Эта теория стала неким стандартом в суждениях классиков об экономической политике, сводя причину бедности к простому соотношению темпа прироста населения с темпом прироста жизненных благ, определяющих прожиточный минимум. По Мальтусу, всякая сознательная попытка усовершенствования человеческого общества с помощью социального законодательства будет сметена неодолимой людской массой, и поэтому каждому человеку необходимо заботиться о себе самому и полностью отвечать за свою непредусмотрительность.

В самом деле, биологическую способность человека к продолжению рода Т.Мальтус характеризует его природными инстинктами так же, как и у животных. Причем эта способность, полагает он, несмотря на постоянно действующие принудительные и предупредительные ограничения, превосходит физическую способность человека наращивать продовольственные ресурсы. Столь простые и не требующие дополнительных аргументов и фактов идеи стали истинной причиной многочисленных и неоднозначных откликов на теорию Т.Мальтуса.

Обращает на себя внимание то, что критиками творчества Т.Мальтуса, как правило, замалчивается или упоминается вскользь сам факт многолетних дружественных отношений и научных контактов между ним и Д.Рикардо. В лучшем случае их дружба и сотрудничество преподносятся как нечто случайное, обусловленное идейными спорами и разногласиями «разных» по призванию коллег.

Между тем Т.Мальтус и Д.Рикардо имели немало общих суждений по социально-экономическим и общественным проблемам. Например, Д.Рикардо разделял «железный закон заработной платы» Т.Мальтуса, которой вытекает из его теории народонаселения и в соответствии с которым зарплата в обществе якобы не может расти, неизменно оставаясь на низком уровне.

Почти идентичными по существу были и теории стоимости Т.Мальтуса и Д.Рикардо, имея в виду не только затратный принцип, который лежит в их основе, но и сделанные к ним личные комментарии. В частности, в очередном издании своих «Начал» в главе «О стоимости» Д.Рикардо добавил примечание с полной выдержкой сравнения трудовой теории и мальтусовской теории издержек в «Принципах политической экономии», на которые ответил: «Г-н Мальтус думает, по-видимому, что, согласно моей теории, издержки производства какой-либо вещи и стоимость ее тождественны; это так, если он под издержками понимает издержки производства, включающие прибыль».

Т.Мальтус фактически повторил Д.Рикардо в освещении теории прибыли. Последнюю оба автора представляли себе в качестве составной части цены. Причем, по формулировке Т.Мальтуса, для ее выявления из стоимости (цены) товара следует вычесть издержки в процессе производства на труд и капитал.

Личный вклад Т.Мальтуса в разработку классической политической экономии и концепции рыночных экономических отношений отнюдь не ограничивается выявлением взаимосвязи экономических процессов и природы или полемикой с Д.Рикардо, помогавшей обоим ученым вносить коррективы в свои теоретические и методологические позиции. Важный аспект, в котором Т.Мальтус пошел дальше Д.Рикардо и других экономистов той поры и который остался в истории экономической мысли, -- это его исследование проблем реализации совокупного общественного продукта. Дело в том, что в соответствии с достигнутым к началу XIX в. «классической школой» уровнем экономической теории (особенно «благодаря» А.Смиту и Д.Рикардо) ключевой проблемой в экономике считалось накопление, обеспечивающее инвестирование дальнейшего роста производства. Возможные трудности в потреблении, т.е. реализации производимой товарной массы, во внимание не принимались и оценивались как частное преходящее явление. И это несмотря на завершившийся к тому времени в развитых европейских странах промышленный переворот, который сопровождался и такими новыми социальными невзгодами, как разорение в конкурентной борьбе мелких собственников-предпринимателей и безработица.

Более 100 лет спустя Дж. М. Кейнс признал, что именно Т.Мальтус явился для него тем автором, кто вооружил его антикризисными идеями о факторах «эффективного спроса», роли в потреблении произведенного продукта промежуточных слоев общества и др.

Они заключаются в следующем:

1) уничтожение наемного труда при помощи кооперативной производительной ассоциации;

2) социализация земельной ренты при помощи земельного налога;

3) ограничение неравенства богатства при помощи ограничения права наследования.

Джон Стюарт Миллъ (1806--1873) -- один из завершителей классической политической экономии и «признанный авторитет в научных кругах, чьи исследования выходят за пределы технической экономики».

Позиции, демонстрирующие творческие достижения непосредственно Дж. С. Милля, сосредоточены в основном в его лучшем труде, полное наименование которого «Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии».

Как видно уже из книги I пяти книг, Дж. С. Милль принял рикардианский взгляд на предмет политической экономии, выдвинув на первый план «законы производства» и «законы распределения

Специфичным для методологии автора «Основ» является противопоставление законов производства и законов распределения. Первые, как он полагает, неизменны и заданы техническими условиями, т.е. наподобие «физических истин» они имеют характер, «свойственный естественным наукам», «в них нет ничего, зависящего от воли». А вторые, поскольку ими управляет «человеческая интуиция», таковы, «какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века и в разных странах». Именно законы распределения, на которые влияют «законы и обычаи данного общества», предопределяют персональное распределение собственности посредством распределения доходов между «тремя основными классами общества».

Таким образом, следует отметить необходимость определения в процессе организации исследования конкретной рыночной ситуации соответствующего отношения к собственности как со стороны экономиста-исследователя, так и в самом экономическом явлении. Данное положение выступает фактором, определяющим характер связи частей интересующего явления. При этом обязательным является фиксация критерия оценки результатов исследования. Наиболее точно данная проблема отражается в исследовании периода зарождения рыночной экономики и предпринимательства (меркантилисты, физиократы, английская классическая школа, ранние представители социализма и т.д.).

Объективной потребностью современного общества, особенно в условиях перестройки всех его звеньев, в том числе и экономики, является поиск оптимальных путей реорганизации экономических взаимодействий их рациональных вариантов и структуры.

Представляется важным, что в процессе изучения развития экономической мысли ведущими учеными в этой сфере выявлены наиболее важные тенденции в развитии любой рассматриваемой экономической единицы..Чем больше будет альтернативных решений со стороны современных экономистов по объединению и извлечению наибольшей пользы из уже созданных экономических учений, тем плодотворней будет поиск новых путей в целом.

При этом центральными проблемами перестройки экономики являются вопросы определения целей, а также содержания настоящих и будущих исследований, адекватного им, при разработке которых наиболее эффективными представляются идеи изучения экономического опыта.

С одной стороны, цель детерминируется объективными нуждами большинства, выражая его социальный заказ, с другой, она сама определяет всю экономическую систему, определяя ее содержание и организацию.

Подводя итог проведенной работы, можно заключить, что именно изучение всего опыта экономических исследований во взаимосвязи его периодов помогает спрогнозировать правильные тенденции развития экономической науки и предметов ее изучения.

Объектом изучения данной работы явилось рассмотрение различных подходов к изучению способов хозяйствования и повышение их эффективности с течением долгого периода времени.

В качестве гипотезы выдвигается следующее:

Накопление опыта в сфере экономической теории ведет к повышению эффективности работы различных экономических процессов в целом.

Для решения поставленных задач в начале работы использовались следующие методы: анализ литературы по рассматриваемой проблеме, изучение различных экономических теорий в различные временные отрезки.