Социальный, человеческий и символический капиталы

Социальный, человеческий и символический капиталы

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Пензенская государственная технологическая академия (ПГТА)

Кафедра: Прикладная экономика

Дисциплина: Сетевая экономика

Реферат на тему:

Социальный, человеческий и символический капиталы

Выполнила:

студентка группы 06Э1

Кутасина Е.А.

Приняла:

Прошкина Л.А.

Пенза, 2010 г.

Содержание

Введение

1. Понятие человеческого капитала

2. Понятие социального капитала

3. Социальный капитал (Дж. Коулмен)

4. Символический капитал (П. Бурдье)

Заключение

Список литературы

Введение

Широкое использование категории «капитал» в социологии стало возможным после выхода в свет книги Г. Беккера «Человеческий капитал» (1964 г.). Человеческий капитал предприятия определялся как совокупность навыков, знаний и умений человека, расходы на получение которых (через образование, внутрикорпоративное обучение и т.д.) могут приносить со временем ощутимую прибыль и самому работнику и его работодателю. В своей работе Г. Беккер осуществил расчет экономической эффективности образования. Для определения дохода от высшего образования из заработков тех, кто окончил колледж, он вычитал заработки тех, чье образование было ограничено рамками средней школы. Издержками образования считались не только прямые затраты, но и альтернативные издержки - упущенный доход за время обучения, или ценность затраченного на учебу времени. Отдачу от инвестиций в образование Г. Беккер рассчитал как отношение доходов к издержкам, получив примерно 12-14% годовой прибыли.

В 1977 г. Джордж Стиглер и Гарри Беккер предложили понятие «потребительского капитала», с помощью которого они пытались объяснить привычки, увлечения и привязанности потребителей, не отменяя тем самым наличия постоянных, устойчивых потребительских предпочтений. Их аргументация была основана на неявном допущении, что для каждого рода деятельности могут быть найдены особые формы капитала.

В рамках самого социологического поля наиболее влиятельным и модным оказалось понятие «культурного капитала», введенного П. Бурдье в своей работе «Набросок теории практического действия» (1972). По аналогии с «человеческим капиталом», под культурным капиталом понимались те преимущества, которые передаются элитами своим детям (навыки устной и письменной речи, эстетические ценности, умение взаимодействовать с людьми, ориентация на достижения в учебе) и расширяют возможности их социальной мобильности. Высокие требования школы, которым необходимо соответствовать, чтобы оставаться успешным, способствуют воспроизводству классового неравенства и дальнейшему накоплению культурного капитала в руках элит. Культурный капитал - это знание, позволяющее его обладателю понимать и оценивать различные типы культурных отношений и культурных продуктов. «Произведение искусства имеет смысл и представляет интерес только для того, кто обладает культурной компетентностью, то есть знает код, на котором закодировано художественное сообщение». После перевода книги П. Бурдье на английский язык эта концепция получила популярность в США. Известный американский социолог П. ДиМаджио, изучая академическую успешность американских студентов - выходцев из элиты, предложил в качестве способа измерения количества культурного капитала частоту контактов с «высокой культурой», имевших место в период детства и юности. Оказалось, культурный капитал влияет на профессиональное продвижение после окончания высшей школы, а также на академическую успешность. Позднее сам П. Бурдье расширил число «социальных» видов капитала, введя в своем исследовании конфликтов среди французской профессуры после 1968 г. такие понятия, как «социальный и культурный капитал», «капитал академической власти», «капитал научного престижа», «капитал интеллектуального реноме», «капитал политической и экономической власти», наконец, «символический капитал», о котором речь впереди.

Увлечение понятием капитала в социологии привело к появлению таких терминов, как «языковой капитал», «капитал доверия», «религиозный капитал», «юридический капитал» и даже «капитал самостоятельности» (способность самостоятельно принимать решения, которая делает сотрудника привлекательным для работодателей) [2].

1. Понятие человеческого капитала

После того как в середине 80-х годов в структуре ВВП США и Западной Европы прочно закрепилась лидирующая позиция продукции сферы услуг, а не материального производства, можно было с уверенностью констатировать факт, который прогнозировали экономисты, социологи, футурологи, - Запад вступил в постиндустриальную стадию экономического развития. Этот переход означал, прежде всего, необходимость изыскания новых видов ресурсов и капитала для новой экономики, у которой появилось много названий - экономика информации, новая экономика и др.

Ответом на этот вопрос стали многочисленные разработки западных ученых в области нематериального капитала - интеллектуального, культурного, информационного, морального, человеческого, социального…

В работах социологов и экономистов можно встретить не менее 15 новых понятий. Два последних - человеческий и социальный - объединяют в личностный капитал.

Для более детального анализа этих понятий дадим их упрощенные определения. Итак, человеческий капитал в самом общем смысле - это знания, навыки и профессиональные способности работника.

Для введения в понятие социального капитала воспользуемся формулировкой наиболее авторитетного специалиста по проблеме социального капитала и разработчика этой концепции Дж. Коулмана: «Если физический капитал полностью осязаем, будучи воплощенным в очевидных материальных формах, то человеческий капитал менее осязаем. Он проявляется в навыках и знаниях, приобретенных индивидом. Социальный же капитал еще менее осязаем, поскольку он существует только во взаимоотношениях индивидов.

Несмотря на то, что идеи теории человеческого капитала встречаются еще у Смита, она сравнительно молода: ее формирование пришлось на 50 -- 60-е годы нынешнего столетия. Видные представители школы «человеческого капитала» -- Т. Шульц, Г. Беккер, Дж. Минсер и другие. Ученые школы «человеческого капитала» изучали влияние сроков обучения работников, их навыков и способностей на заработную плату, эффективность и экономический рост предприятий. Иными словами, их главной задачей было определить экономическую отдачу от инвестиций в человека. Результаты исследований во многом оказались сенсационными.

В частности, выяснилось, что экономическая отдача затрат на обучение сотрудников намного превышает инвестиции в новую технику и оборудование. Многочисленные подтверждения этих выводов и ознакомление с ними представителей бизнеса дали сильные импульсы для интенсивного развития на предприятиях стран Запада сферы профессионального обучения. Во многих отраслях экономики это стало очень прибыльным делом. Причем повышение общего и особенно профессионального образования не только давало прибыль предпринимателям, но и соответствовало в основном интересам работников, увеличивало их удовлетворенность трудом и производственную самоотдачу.

Человеческий капитал неоднороден. Он подразделяется на общий (перемещаемый) и специальный (неперемещаемый). Общий капитал включает теоретические и другие достаточно универсальные знания, имеющие широкую область применения и приобретаемые, прежде всего, в школах, вузах и других образовательных учреждениях, а также общие профессиональные (специализированные) знания. Это могут быть знания, полученные при изучении обычных учебных предметов: математики, физики, информатики, иностранных языков и т.п. Важной формой наращивания общего человеческого капитала является самообучение.

Специальный капитал (соотносится лишь с конкретной организацией) включает знания особенностей рабочего места, руководства, товарищей по работе, их возможностей, достоинств и недостатков, клиентов, специфики предприятия, региона и т.п., а также практические навыки по использованию этого рода знаний. Специальный капитал накапливается в процессе трудовой деятельности, приобретения практического опыта.

После бума инвестиций в человеческий капитал в ряде стран Запада многие предприниматели опасались переманивания высоко квалифицированной рабочей силы и особенно хорошо подготовленных менеджеров другими фирмами, которые, не затрачивая больших средств на долговременное обучение работников, могли предложить им значительно более высокий заработок и другие блага.

Реальная ситуация на рынке труда во многом развеяла эти опасения. Хотя переманивание высококвалифицированных работников действительно имеет место в современном производстве, однако масштабы его сравнительно невелики. Главным ограничителем подобной практики служит специальный капитал, который применим лишь к данному предприятию, и накапливается в течение длительного времени. Причем некоторые менеджеры и другие высококвалифицированные работники, сменив место работы и попав в иную производственную среду, часто вообще оказываются неспособными достичь своих прежних результатов на новом месте.

Одна из наиболее эффективных моделей накапливания и использования человеческого капитала, особенно капитала неперемещаемого, -- японская система пожизненного найма работников, в более мягких формах широко используемая и рядом транснациональных, американских и западноевропейских корпораций/ Данная система обеспечивает максимальное наращивание и закрепление знаний, умений и навыков работников на определенных предприятиях [4].

2. Понятие социального капитала

Эффективное использование человеческого капитала практически невозможно без наличия капитала социального. Понятие «социальный капитал» отражает характер отношений между работниками, способы и культуру их общения, развитость межличностных коммуникаций. Содержанием социального капитала являются межличностные связи, отношения доверия, солидарность, готовность к кооперации и поддержке, умение работать в группе, команде. В основе социального капитала лежат нравственные отношения, которые иногда называют нравственным капиталом. Однако социальный капитал не сводится к нему, а предполагает, помимо него, развитость коммуникаций и культуры общения, навыков эффективного взаимодействия. Социальный капитал позволяет быстро и эффективно координировать деятельность людей, мобилизовывать их на достижение организационных целей, обеспечивает оперативность передачи информации. Его развитость резко снижает частоту проявлений отклоняющегося поведения, случаев нарушения трудовой дисциплины, недобросовестного отношения к труду, делает излишним текущий внешний контроль за персоналом.

Важным отличием социального капитала от капитана финансового и физического является его нарастание по мере его потребления.

Социальный капитал накапливается в разных формах непосредственного взаимодействия людей и, прежде всего в устойчивых самоуправляющихся социально-психологических общностях или группах («комьюнити»).

Традиционными формами его образования являются семья, другие кровнородственные объединения. Однако накопление этого вида капитала возможно и в большей или меньшей степени необходимо также и в других формах взаимодействия работников, особенно в современной производственной деятельности.

В России были издавна известны разные формы социального капитала: семейный, общинный, артельный и др. Своеобразным проявлением социального капитала в купеческой среде выступала репутация, которая во многом заменяла правовые отношения. «Честное слово» купца часто оказывалось надежнее вексельных обязательств. У человека же с дурной репутацией было мало шансов на коммерческий успех.

Социальный капитал широко используется не только в традиционной, но и в современной рыночной экономике, особенно в Японии и странах Юго-Восточной Азии. Применительно к этому региону иногда даже употребляют специальный термин «сетевой капитализм», т.е. капитализм, основывающийся не на формальной рационализации и отчуждении, а на семейных, клановых и других коллективистских объединениях работников. Развитость социального капитала, особенно в его современных формах самоуправляющихся бригад, отделов и целых предприятий, резко увеличивает отдачу от физического, финансового и человеческого капитала, позволяет сокращать расходы на контроль, обучение, профессиональную адаптацию и информирование персонала.

Несмотря на то, что большинством ученых принято объединение человеческого и социального капиталов в понятие личностного, у них есть коренное отличие, которое делает неприемлемым также такое название. Дело в том, что человеческий капитал может накапливаться отдельным индивидуумом, тогда как понятие социального капитала теряет всякий смысл, если речь идет об одном человеке. Это капитал связей, ценность межличностных отношений, следовательно, понятие «личностного», то есть индивидуального капитала, к коему относят и социальный, некорректно [3].

3. Социальный капитал (Дж. Коулмен)

Дж. Колуман, один из главных разработчиков концепции социального капитала, в своей статье «Капитал социальный и человеческий», приводит интересные и яркие примеры того, что такое социальный капитал и почему применение термина «капитал» вообще оправданно.

Наибольшую известность понятие «социальный капитал» получило именно в расширительной трактовке Джеймса Коулмена, согласно которому это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностных отношениях: обязательства и ожидания, информационные каналы и социальные нормы.

По аналогии с физическим и человеческим капиталом, воплощенным в орудиях труда и обучении, которые повышают индивидуальную производительность, социальный капитал содержится в таких элементах общественной организации, как социальные сети, социальные нормы и доверие, создающие условия для координации и кооперации ради взаимной выгоды.

Социальный капитал - это социальный клей, который позволяет мобилизовать дополнительные ресурсы отношений на основе доверия людей друг к другу. «Социальный капитал - это способность индивидов распоряжаться ограниченными ресурсами на основании своего членства в определенной социальной сети или более широкой социальной структуре…

Способность к накоплению социального капитала не является индивидуальной характеристикой личности, она является особенностью той сети отношений, которую выстраивает индивид. Т. о., социальный капитал - продукт включенности человека в социальную структуру».

Популярности понятия «социальный капитал» способствовала дискуссия, разгоревшаяся в американской научной прессе после того, как была обнаружена тенденция к сокращению «социального капитала» в Америке на протяжении последней четверти века. Для подсчета национального объема «социального капитала» применяются два показателя: индекс доверия и членство в общественных объединениях.

Согласно исследованию Роберта Патнема, число членов разного рода добровольных ассоциаций (от родительских комитетов до клубов женщин-избирательниц и кружков игры в боулинг) за минувшие два-три десятилетия сократилось в пределах 25-50%; время, затрачиваемое на неформальное общение вне работы с 1965 г. уменьшилось на четверть, а на деятельность в общественных организациях - чуть ли не наполовину; наконец, индекс доверия (процент положительных ответов на вопрос: «Можно ли доверять людям?») с 1972 г. снизился примерно на треть [4].

4. Символический капитал (П. Бурдье)

Понятие символического капитала у П. Бурдье первоначально обозначало примерно то же самое, что и «социальный капитал» Дж. Коулмена. Это тот кредит доверия, который облегчает любой акт социального обмена и об экономической выгодности которого принято молчать.

В главе «Символический капитал» своей книги «Практический смысл» (1980) П. Бурдье пишет: «В рамках экономики, по определению отказывающейся признавать «объективную» суть «экономических» практик, т. е. закон «голого интереса» и «эгоистического расчета»... такой отрицаемый капитал, признанный в своей законности, а значит, не узнанный в качестве капитала (одной из основ такого признания может быть признательность - в смысле благодарности за благодеяния), - это и есть символический капитал, и в условиях, когда экономический капитал не является признанным, он, вероятно, наряду с религиозным капиталом об разует единственно возможную форму накопления».

Символический капитал - это «капитал чести и престижа, который производит институт клиентелы». И далее: «Зная, что символический капитал - это кредит, но только в самом широком значении слова, т. е. своего рода аванс, задаток, ссуда, которые одна лишь вера всей группы может предоставить давшему ей материально-символические гарантии, легко понять, что демонстрация символического капитала (всегда весьма дорогостоящая в экономическом плане) составляет, вероятно, повсеместно, один из механизмов, благодаря которым капитал идет к капиталу».

Однако, изначальная путаница между «символическим» как особым видом капитала и символическим характером самого производства любой ценности привела, в конце концов, к тому, что на сегодняшний день в научной литературе бытуют несколько трактовок символического капитала, причем самая общая из них принадлежит самому П. Бурдье: «Символический капитал… - любая собственность, любая разновидность капитала, воспринимаемая социальными агентами, категории восприятия которых таковы, что позволяют им знать о ней, замечать ее, придавать ей ценность».

Например, некоторые исследователи считают символический капитал видом культурного, другие, наоборот, культурный капитал относят к одной из важнейших форм символического капитала. В ряде случаев путаница возникает потому, что и культурный, и символический капитал основаны на знании: в первом случае это полученное образование и общая культурная компетентность, во втором - экспертное влияние, т.е. власть, основанная на знании и признании авторитетности этого знания другими людьми.

Классификации видов капитала, предлагаемые в некоторых учебниках по социологии, увы, не являются общепринятыми. Хотя некоторых из них можно придерживаться. Например, предлагается следующая типология:

I Культурный капитал:

1) усвоенный: язык, культурные способности, знания и умения;

2) объективированный: обладание предметами культуры, картинами, аудио- и видеозаписями и т.д.;

3) сертифицированный: легитимность суждений вкуса, подтвержденная различными дипломами и научными (экспертными) званиями;

II Социальный капитал - существует в форме межличностных отношений: принадлежность к определенным неформальным сообществам, к кругу друзей, это совокупность всех неформальных связей, которые могут быть мобилизованы для решения той или иной задачи; наконец,

III Символический капитал - это репутация, внешность, имя, знаки достоинства, высокого социального статуса и т.п. [1].

Заключение

Интерес к теории человеческого и социального капитала объясняется не только тем, что их запасы практически неисчерпаемы, в то время как запасы производственного сырья, то есть полезных ископаемых, неуклонными темпами иссякают. Экономика сферы услуг, переход к которой был ознаменован вышеуказанными событиями, вполне закономерно требует перераспределения приоритетов в сторону развития именно этих видов капитала, так как это, по сути, производство людьми и для людей, когда конкурентоспособность фирмы определяется инновациями, снижением материалоемкости в условиях сокращающегося количества ресурсов.

Накапливание человеческого капитала служит одной из важнейших предпосылок наиболее эффективного использования персонала. Оно обеспечивает высокую компетентность и неформальную вовлеченность работника в дела коллектива, позволяет ему максимально проявить инициативу, раскрыть свои способности и дарования. В современном производстве многие передовые фирмы сделали наращивание человеческого капитала непрерывным процессом. Наличие персонала высочайшей квалификации и качества делает их практически недосягаемыми для менее богатых человеческим капиталом конкурентов, которые, даже обладая такой же передовой техникой и технологией, обычно не в состоянии использовать их со столь высокой отдачей [5].

Список литературы

1. Бурдье П. Практический смысл, СПб.: Алетейя, 2001;

2. Бутова Н.А. Культурные корни социального капитала. // Социологические исследования. 1999. №3;

3. Дискин И.Е. Социальный капитал в глобальной экономике. // Общественные науки и современность, 2003 №5;

4. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность, 2001 № 3;

5. Дискин И.Е. Экономическая трансформация и социальный капитал. // Проблемы прогнозирования, 1997 №1.