Статья 38. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Статья 39. Крайняя необходимость
Статья 40. Физическое или психическое принуждение
Статья 42. Исполнение приказа или распоряжения
Статья 37. Необходимая оборона
1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.
2. Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.
3. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.
1. Необходимая оборона от общественно опасных посягательств — естественное субъективное право каждого человека, признаваемое и закрепленное законом. УК РФ по-новому определил приоритетность объектов защиты при необходимой обороне: личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества, охраняемые законом интересы государства.
Судебная практика по делам, связанным с необходимой обороной, была обобщена Пленумом Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г. № 14 "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" (см.: Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984, № 5), большинство положений которого, несмотря на некоторые изменения законодательства, сохранили свою значимость.
2. Изменения, внесенные УК РФ в законодательную регламентацию института необходимой обороны, направлены на еще большее обеспечение прав обороняющегося от общественно опасного посягательства с тем, чтобы стимулировать его на подобные действия и оградить от возможного необоснованного привлечения к ответственности, в частности, за превышение пределов необходимой обороны. В этой связи значимым является дополнение в уголовное законодательство относительно равного права на необходимую оборону для всех лиц независимо
от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения (ч. 2 ст. 37 У К).
В ст. 24 Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. "О милиции" (Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР, 1991, № 16, ст. 503, с изменениями и дополнениями) указано, что "на деятельность сотрудника милиции распространяются положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством". В то же время обеспечение правопорядка и пресечение преступлений — это не субъективное право, а служебная обязанность сотрудника милиции, в связи с чем он в случаях и порядке, предусмотренных ст.ст. 12—16 Закона "О милиции", может применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие. Соответствующие обязанности по пресечению преступлений с правом применения физической силы, специальных средств и оружия возложены также на военнослужащих внутренних войск (ст.ст. 24—29 Федерального закона от б февраля 1997 г. № 27-ФЗ "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации". — Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 6, ст. 711; 1998, № 16, ст. 1796), сотрудников налоговой полиции (п. 17 ст. 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 г. № 5238-1 "О федеральных органах налоговой полиции". — Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1993, № 29, ст. 1114; 1993, № 52, ст. 5086; 1995, № 51, ст. 4673), сотрудников органов федеральной службы безопасности (ст. 14 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ "Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации". — Собрание законодательства Российской Федерации, 1995, № 15. ст. 1269), сотрудников федеральных органов государственной охраны (ст.ст. 24 — 27 Федерального закона от 27 мая 1996 г. № 57-ФЗ "О государственной охране". — Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, № 22, ст. 2594), частных охранников и детективов (ст.ст. 16 — 18 Закона Российской Федерации от 11 марта 1992 г. № 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации". — Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1992, № 17, ст. 888) и др. Признавая за этими лицами такое же право на необходимую оборону, как и у других граждан, следует отметить, что их профессиональная подготовка, специальные навыки, психологическая готовность к возможным столкновениям с правонарушителями и другие подобные качества будут приниматься во внимание при установлении возможного эксцесса обороны.
3. Наиболее сложный вопрос при применении законодательства о необходимой обороне — это определение пределов допус-
тимой защиты, пределов причинения вреда посягающему лицу с тем, чтобы не было эксцесса обороны или, иначе, превышения пределов необходимой обороны.
Как известно, Федеральный закон от 1 июля 1994 г., внося изменения в ст. 13 УК РСФСР, попытался смоделировать ситуации, при которых причинение любого вреда посягающему не могло влечь ответственность за превышение пределов необходимой обороны. Правомерной провозглашалась защита личности, прав обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если его нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Эта новелла оказалась неудачной, ибо, вопреки намерениям ее авторов, она невольно сужала границы правомерного причинения вреда посягающему, ставя под сомнение правомерность лишения его жизни в случаях посягательства на изнасилование, причинения тяжкого вреда здоровью, захвата заложников и в ряде других.
В силу этого законодатель вернулся к более емкому понятию превышения пределов необходимой обороны как умышленному действию, явно не соответствующему характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК). В этой формуле сделан особый акцент на умышленно преступном характере деяния ("умышленное действие", "явное несоответствие"), являющегося превышением пределов необходимой обороны. Как известно, умышленным преступлением деяние признается лишь тогда, если лицо осознавало не просто фактическую сторону своего деяния и последствия этого деяния, но и его общественную опасность (ст. 25 УК). Следовательно, уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны имеет место в случаях, когда обороняющийся в момент пресечения посягательства понимал неправильность своих действий, осознавал со всей очевидностью, что мог данное посягательство пресечь (именно пресечь, а не убежать, спрятаться, обратиться за помощью), используя другие средства и методы защиты, причиняя посягающему вред, значительно меньший, чем тот, который он фактически причинил. В этом случае к мотиву защиты как бы присоединяется желание расправиться с посягающим, причинить ему такой вред, который необходимостью отражения посягательства не вызывался, что осознавалось обороняющимся.
Именно такое субъективное представление обороняющегося должно быть установлено при, признании его виновным в превышении пределов необходимой обороны. Ряд важных, подлежащих учету обстоятельств при установлении наличия или отсутствия превышения пределов необходимой обороны
подчеркнут в пп. 8 и 9 названного выше постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14.
4. УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за умышленное убийство (ч. 1 ст. 108) и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 114), совершенные при превышении пределов необходимой обороны (нужно, однако, отметить, что название ст. 114 УК охватывает более широкий круг деяний, чем следует из диспозиции ч. 1 этой статьи). Следовательно, позиция законодателя заключается в том, что причинение средней тяжести или легкого вреда здоровью лица, совершающего общественно опасное посягательство на личность, права обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства, никогда не могут рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, поскольку в таких случаях не будет явного несоответствия защиты и причиненного вреда характеру и степени общественной опасности посягательства.
Если в результате превышения пределов необходимой обороны посягающему лицу причинен тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности его смерть, содеянное также следует квалифицировать по ч. 1 ст. 114 УК (см. п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" от 16 августа 1984 г. № 14. — Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924 - 1986. М., 1987, с. 467).
Статья 38. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
1. Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.
2. Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения
вреда.
1- В ряде нормативных актов говорится о праве задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступления или уклоняющихся от исполнения наказания (см., например, пп. 7, 8, 12
ст. 11 и ст. 13 Закона РСФСР "О милиции", ст.ст. 23 и 24 Федерального закона "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации", ст. 25 Федерального закона "О государственной охране" и др.). В ходе задержания возможно применение физической силы, специальных средств и оружия, что может причинить вред задерживаемому лицу. Однако до принятия УК РФ должной правовой регламентации причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в уголовном законодательстве не существовало. Единственным указанием по этому вопросу было положение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1996 г. "Об усилении ответственности за хулиганство" (в редакции Указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 июня 1981 г. — Ведомости Верховного Совета СССР, 1981, № 23, ст. 782) о том, что действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику.
Кроме того, в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 говорилось, что действия народных дружинников и других граждан, выполнявших общественный долг по поддержанию правопорядка и причинивших вред лицу, совершившему общественно опасное посягательство, в связи с его задержанием или доставлением непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны. Уголовная ответственность за причинение вреда задержанному могла наступить лишь при условии, если такие действия не являлись необходимыми для задержания, явно не соответствовали характеру и опасности посягательства. В этих случаях содеянное, в зависимости от конкретных обстоятельств, следовало квалифицировать как совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо на общих основаниях.
УК РФ не отождествляет причинение вреда посягающему при необходимой обороне и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, и рассматривает последнее как самостоятельное обстоятельство, исключающее при определенных условиях преступность деяния.
2. Задержание лица, совершившего преступление, следует отличать от необходимой обороны. Последняя является пресечением совершающегося, уже начавшегося (либо начинающегося, 'когда налицо реальная угроза нападения) и еще не закончившегося общественно опасного посягательства на личность, права и интересы обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства. Нередко гражданин или представитель власти применяет насилие к лицу, совершающему общественно опас-
ное посягательство, преследуя одновременно цели пресечения данного посягательства и возможность совершения новых преступлений, задержания виновного для доставления его органам власти. В таких случаях правовая оценка причиненного вреда должна производиться исходя из правил, предусмотренных ст. 37 УК.
Положения ст. 38 УК применяются в случаях, когда общественно опасное посягательство (преступление) уже было окончено либо пресечено и вред причиняется лицу, совершившему преступление, исключительно в целях задержания его для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им нового преступления. Если задержанный преступник оказывает сопротивление и применяет насилие по отношению к лицам, осуществляющим его задержание, то у последних вновь возникает право на необходимую оборону. Это важно понимать, поскольку в законе установлены более жесткие условия правомерности причинения вреда при задержании по сравнению с такими условиями в случае необходимой обороны.
3. Причинение вреда лицу, совершившему преступление, оправдано при одновременном наличии следующих условий:
1) наличие цели его задержания для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им нового преступления. Такое задержание может производиться непосредственно после совершения преступления или же спустя некоторое время, подчас довольно продолжительное (например, задержание преступника, скрывшегося с места совершения преступления или совершившего побег из-под стражи). Причинение вреда из мести либо по другим мотивам лицу, совершившему преступление, но не пытающемуся скрыться или уже задержанному, не может рассматриваться по правилам ст. 38 УК и влечет уголовную ответственность на общих основаниях, возможно при смягчающих обстоятельствах (например, в состоянии аффекта);
2) вред причинен задерживаемому, поскольку иными средствами осуществить его задержание не представлялось возможным. Наличие этого условия устанавливается в каждом конкретном случае с учетом обстоятельств задержания;
3) при причинении вреда не было допущено превышения необходимых для задержания мер.
Право на задержание лица, совершившего преступление, с возможным причинением ему при этом физического или материального вреда принадлежит не только представителям власти, но и любому иному лицу, бывшему жертвой или очевидцем преступления либо знающему о-преступлении и лице, его совершившем, из других источников.
4. УК РФ предусматривает ответственность за убийство (ч. 2 ст. 108), причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоро- ,
вью (ч. 2 ст. 114), совершенные при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Уничтожение или повреждение чужого имущества с причинением значительного ущерба (ст. 167 УК), совершенное при нарушении условий правомерности задержания преступника, рассматривается как деяние, совершенное с обстоятельствами, смягчающими наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК).
Закон характеризует превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, как явное (т.е. очевидное, бесспорное, несомненное) несоответствие этих мер характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Таким образом, следует учитывать и опасность совершенного задерживаемым лицом преступления, и обстановку (обстоятельства) задержания. Лицу, виновному в преступлении небольшой тяжести, вряд ли правомерно причинять тяжкий вред здоровью, даже если иным способом задержать его было невозможно. Также неправомерным будет причинение тяжкого вреда лицу, совершившему даже особо тяжкое преступление, если при данных обстоятельствах его можно было задержать менее опасным способом. Обстоятельства задержания характеризуют, в частности, такие признаки: количество задерживаемых и задерживающих, наличие у них оружия, место и время задержания, возможность обратиться за помощью, возможность применения других, менее опасных способов и средств задержания.
Уголовно наказуемое причинение вреда при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, — это умышленное преступление. Следовательно, виновный, причиняя вред задерживаемому лицу, сознает общественно опасный характер своих действий, понимает их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, в частности, то, что причиняемый им вред явно чрезмерен, не вызван в данном случае необходимостью задержания и его обстановкой. В иных случаях ответственность за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, исключается.
Статья 39. Крайняя необходимость
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам ^состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не
могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.
2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
1. У К РФ предусмотрел ряд новых положений в трактовке уголовно-правового института крайней необходимости как обстоятельства, исключающего преступность причинения вреда охраняемым законом интересам.
В отличие от необходимой обороны, когда вред причиняется лицу, совершающему общественно опасное посягательство, при крайней необходимости вред наносится охраняемым законом интересам (здоровью и правам других лиц, в том числе имущественным правам, общественному порядку, интересам службы, порядку управления, экологической безопасности и т.д.). Причинение вреда при крайней необходимости допускается для устранения создаваемой разнообразными источниками, а не только общественно опасным посягательством реальной опасности, грозящей личности и правам оказавшегося в таком состоянии лица или иных лиц, интересам общества или государства. В ст. 39 УК подчеркнуто, что угрожающая опасность должна быть непосредственной, т.е. в случае ее неустранения немедленно наступили бы вредные последствия для правоохраняемых интересов личности, общества или государства. Вероятная, возможная опасность не создает состояния крайней необходимости.
2. В ст. 39 УК сохранено условие, оправдывающее причинение вреда в силу крайней необходимости, которое состоит в том, что грозившая опасность не могла быть устранена иными средствами, кроме как причинением вреда другим правоохраняемым интересам (отсюда и название данного обстоятельства, исключающего преступность деяния, — крайняя необходимость, т.е. другого выхода не было). В то же время впервые в уголовном законодательстве России формулируется понятие "превышение пределов крайней необходимости" (ч. 2 ст. 39).
Для установления превышения пределов крайней необходимости нужно, прежде всего, чтобы существовало само состояние крайней необходимости: 1) имелась опасность, непосредственно угрожающая личности или иным социально значимым благам, и 2) чтобы эта опасность не*могла быть устранена другими средствами, иначе как путем причинения вреда. В противном случае нет состояния крайней необходимости и, следовательно, не может быть превышения ее пределов.
Явное несоответствие причиненного вреда характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, признаваемое превышением пределов крайней необходимости, закон усматривает в заведомом причинении охраняемым уголовным законом интересам вреда равного или более значительного, чем предотвращенный.
3. Проводя сравнительное сопоставление причиненного вреда в состоянии крайней необходимости с предотвращенным вредом правоохраняемым благам и интересам, следует, прежде всего, иметь в виду современную иерархию социальных ценностей в демократическом обществе. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2 Конституции). Следовательно, ради спасения жизни и здоровья человека можно пожертвовать имуществом и всеми другими охраняемыми уголовным законом интересами. И наоборот, превышением пределов крайней необходимости будет лишение жизни человека или причинение вреда его здоровью ради спасения имущества, обеспечения иных охраняемых законом интересов общества или государства, которым непосредственно угрожала опасность, а равно ради спасения от гибели любого другого человека или от причинения такого же вреда его здоровью.
4. Соотношение размеров причиненного и предотвращенного вреда в состоянии крайней необходимости — непростая проблема, особенно когда необходимо сопоставлять разноплановые ценности. Она, однако, облегчается указанием закона (ч. 2 ст. 39 УК), что превышение пределов крайней необходимости влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
Это следует понимать так, что при превышении пределов крайней необходимости виновный осознает, что для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и другим правоохраняемым благам, он причиняет вред равный или более значительный, чем предотвращенный, желая или сознательно допуская это. В ином случае, когда лицо не предвидело причинения вреда равного или более значительного, чем предотвращенный, а лишь должно было и могло это предвидеть или же предвидело такую возможность, но самонадеянно рассчитывало на то, что подобное не случится, уголовная ответственность исключается.
5. Нарушение условий правомерности крайней необходимости, т.е. превышение пределов крайней необходимости, рассматривается в УК как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61).
6. Ошибочное представлени&лица о причинении им вреда право-охраняемым интересам в состоянии крайней необходимости может исключать ответственность в силу отсутствия вины или влечь ответственность лишь за неосторожное преступление.
Статья 40. Физическое или психическое принуждение
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).
2. Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса.
1. Законодатель без достаточного основания определил физическое или психическое принуждение как самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Если имело место физическое принуждение типа непреодолимой силы, вследствие которого лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам, не могло руководить своими действиями (бездействием), тогда отсутствует деяние (действие или бездействие) как элемент объективной стороны состава соответствующего преступления, поскольку таковым признается лишь волевое поведение человека, когда последний свободен принимать решения. Уголовные дела, возбужденные по фактам причинения вреда в результате подобного физического принуждения, должны прекращаться вследствие отсутствия состава преступления.
2. Физическое принуждение к причинению вреда охраняемым уголовным законом интересам (нанесение побоев, телесных повреждений, истязание и т.п.), при котором лицо сохраняло возможность руководить своими действиями, а равно психическое принуждение, т.е. угроза причинить какой-либо вред, исключают преступность деяния, совершенного лицом вследствие такого принуждения, если оно создавало состояние крайней необходимости и если не было при этом превышения пределов крайней необходимости (ч. 2 ст. 40 УК, а также см. комментарии к ст. 39 УК). Поэтому не будет нести уголовную ответственность за хищение чужого имущества жертва разбойного нападения, которая под влиянием непосредственной угрозы применения к ней насилия, опасного для жизни и здоровья, отдает преступнику вверенное ей чужое имущество. Напротив, состояние крайней необходимости не возникает у потерпевшего при вымогательстве, поскольку угроза применения насилия в этом случае не является непосредственной и у потерпевшего есть возможность принять меры к своей защите и защите вверенного ему чужого имущества.
3. Физическое или психическое принуждение, не создававшее состояние крайней необходимости, под влиянием которого лицо совершило преступление, рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "е" ч. 1 ст. 61 УК).
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели.
2. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.
3. Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия.
1. В русском языке слово "риск" имеет два значения: возможная опасность и действие наудачу, в надежде на счастливый исход (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987, с. 591). Уголовный закон, говоря об обоснованном риске как обстоятельстве, исключающем преступность деяния и ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам, имеет в виду такое поведение лица, когда надежда на счастливый исход имеет под собой достаточные основания.
Деятельность человека невозможна без риска. Это риск ученого, испытателя, экспериментатора, конструктора, медицинского работника, инженера, предпринимателя и другого хозяйственного руководителя, оперативного работника и т.д. Возможен риск и в обычной непрофессиональной человеческой деятельности. УК РФ впервые в российском законодательстве описывает институт обоснованного риска как обстоятельство, исключающее преступность совершенного деяния.
2. Риск приобретает уголовно-правовое значение лишь в случаях, когда в результате рискованной деятельности причиняется вред интересам, охраняемым уголовным законом. В ст. 41 УК сформулированы условия, при которых риск будет признан обоснованным, вследствие чего причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам не признается преступлением:
1) действие, связанное с риском причинения вреда, было направлено на достижение общественно полезной цели;
2) данная общественно полезная цель не могла быть достигнута действием (бездействием), не связанным с риском;
3) со стороны лица, допустившего риск, были предприняты достаточные меры для предотвращения возможных вредных последствий.
Особенно сложно определить условие достаточности предпринятых мер для предотвращения вреда, поскольку вред все же наступил, а следовательно, меры, предпринятые для его предотвращения, были объективно недостаточными.
При действии (бездействии) в ситуации обоснованного риска всегда существует осознаваемая лицом какая-то вероятность неудачи. В противном случае не будет риска. Однако, понимая вероятность причинения вреда, обоснованно рискующий предпринимает все, по его мнению, необходимые и возможные меры для того, чтобы сделать эту вероятность минимальной.
3. Никакие ссылки на общественно полезную цель не могут оправдать риск, заведомо связанный с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия, если поведение лица вызвало названные последствия (ч. 3 ст. 41 УК). В этих случаях лицо предвидит и сознательно допускает возможность гибели многих людей, экологическую катастрофу или общественное бедствие (например, радиоактивное заражение местности, наводнение, обвал, эпидемию и т.д.).
4. Совершение преступления при нарушении условий правомерности обоснованного риска рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК). Это имеет место, когда лицо совершает рискованное действие для достижения общественно полезной цели, в то время как она могла быть достигнута не связанным с риском действием (бездействием), а также когда лицо, допустившее риск, не приняло достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам, хотя и имело такую возможность. Преступление, совершенное при нарушении условий правомерности риска, может быть как умышленным (с косвенным умыслом), так и неосторожным.
5. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния, имеет много общего с крайней необходимостью. Однако при крайней необходимости вред причиняется для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности, ее правам и другим правоохраняемым интересам. При обоснованном риске такой непосредственной опасности нет (например, при испытаниях новой техники) либо она лишь вероятна, однако, стремясь к достижению общественно полезной цели, недостижимой не связанными с риском действиями (бездействием), лицо сознательно создает опасную ситуацию.
Статья 42. Исполнение приказа или распоряжения
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную от-
ветственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.
2. Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.
1. В уголовном законодательстве России впервые сформулированы признаки института исполнения приказа или распоряжения как обстоятельства, исключающего преступность общественно опасного деяния, совершенного во исполнение приказа или распоряжения.
2. Воинская и служебная дисциплина требует от подчиненных исполнения обязательных для них приказов и распоряжений начальника или руководителя. Поэтому уголовный закон устанавливает как общее правило (ч. 1 ст. 42), что причинение вреда охраняемым законом интересам как следствие исполнения лицом обязательных для него приказа или распоряжения, не может влечь для него уголовную ответственность за это деяние. Ответственности подлежит лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение. В этом случае имеет место посредственное причинение вреда.
Приказ или распоряжение будут обязательными для исполнения, если они: 1) отданы надлежащим лицом своим подчиненным, 2) в пределах полномочий этого лица, 3) надлежащим образом оформлены, 4) не являются заведомо незаконными. Необходимо к тому же отметить, что неисполнение подчиненным военнослужащим приказа начальника, отданного в установленном законом порядке, рассматривается как преступление против военной службы (ст. 332 УК). Поэтому исполнение подчиненным приказа или распоряжения, незаконность которых не была ему очевидна, не может влечь уголовную ответственность для этого лица за само деяние и вред, причиненный правоохра-няемым интересам во исполнение такого приказа или распоряжения.
3. Уголовная ответственность за какое-либо из умышленных деяний, предусмотренных УК, наступает для подчиненного, если это деяние (действие или бездействие) совершено им во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения начальника (руководителя), т.е. когда он осознает очевидную незаконность этого приказа (распоряжения) прежде всего по его содержанию.
Закон (ч. 2 ст. 42) говорит об уголовной ответственности лиц, совершивших во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения только лишь умышленные преступления. Следовательно, в этих случаях они осознают общественно опасный
характер совершаемых ими деяний, предвидят неизбежность или возможность наступления общественно опасных последствий, желают наступления этих последствий или же сознательно их допускают. Начальник (руководитель), отдавший заведомо незаконные приказ или распоряжение, приведшие к совершению умышленного преступления подчиненным во исполнение этого приказа (распоряжения), является организатором этого преступления (ч. 3 ст. 33 УК), а лицо, выполнившее такой заведомо незаконный приказ (распоряжение), —- его исполнителем (ч. 2 ст. 33 УК). Если начальник вместе с подчиненным, действующим по его заведомо незаконному приказу (распоряжению), совместно выполняли объективную сторону соответствующего умышленного преступления, они несут ответственность за преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК).
То обстоятельство, что подчиненный выполнял хотя и заведомо незаконные, но все-таки приказ или распоряжение своего начальника (руководителя), может рассматриваться как обстоятельство, смягчающее наказание (пп. "е" и "ж" ч. 1 ст. 61 УК).
В некоторых случаях физическое или психическое принуждение со стороны лица, отдавшего заведомо незаконный приказ (распоряжение), может создать для подчиненного состояние крайней необходимости и, следовательно, вопрос об ответственности за причинение им вреда во исполнение такого приказа (распоряжения) необходимо решать, руководствуясь правилами ст. 39 УК.
4. Лицо, отказавшееся выполнять
заведомо незаконные приказ или распоряжение, не может быть привлечено за
это к ответственности (ч. 2 ст. 42 УК).