Геополитическое положение и интересы России как фактор национальной безопасности

Геополитическое положение и интересы России как фактор национальной безопасности

Курсовая работа по теме:

Геополитическое положение и интересы России как фактор национальной безопасности

Содержание

• Введение
• Глава 1. Геополитическое положение и национальные интересы России в концепциях отечественных и зарубежных классиков
• 1.1 Геополитическое положение России в интерпретации классиков зарубежной геополитики
• 1.2 Интересы и геополитическое положение России у представителей германской и англо-американской школы
• Глава 2. Современное геополитическое положение РФ в оценках зарубежных и отечественных авторов и задачи обеспечения национальной безопасности
• 2.1 Российская Федерация в интерпретации современных отечественных геополитических концепций
• 2.2 Геополитическое положение в оценках современных зарубежных исследователей
• 2.3 Национальная безопасность: основные подходы
• Заключение
• Список литературы

Геополитика закономерно стала предметом пристального внимания, поскольку её научный потенциал позволяет описывать резкие трансформации международной системы и параметры внешнеполитических действий государств в нестабильных условиях. Геополитика успешно претендует на роль системного обеспечения внешнеполитической стратегии.

Можно наблюдать, что Российской Федерации не удается окончательно выйти из постсоветского кризиса, затрагивающего все сферы государственного существования. Одной из важнейших составляющих этого состояния стала утрата геополитических позиций, поставившие под угрозу самостоятельность страны как субъекта международных отношений. До настоящего времени открыт вопрос о главных направлениях и параметрах геополитической стратегии России, не определен окончательно её статус и роль в мировом пространстве.

Проблемы, стоящие перед нашей страной в процессе внешнеполитической адаптации к современным условиям, в некоторой степени замедляют развитие внутренней модернизации. Исходя из этого, можно сделать вывод, что существует острейшая необходимость определенной международной самоидентификации России и выявления концептуальных основ для формирования геополитических стратегий.

В данном ключе важным будет рассмотрение геополитических интересов России в интерпритации русских и зарубежных геополитиков. Исследование данная тематики имеет в некоторой степени междисциплинарный характер, ведь в современности система геополитических отношений изучается такими дисциплинами, а в частности философией, теорией международных отношений, географией, мировой экономикой, культурологией, религиоведением, глобалистикой.

Исследование геополитики Росиии в интерпритации русских и зарубежных геополитиков происходит в рамках имеющегося противоречия между тенденциями развития современного мира в целом, и теми условиями, которые современность предъявляет нашей стране.

Ядром содержания указанного противоречия выступает отсутствие заявленной проработанной и проанализированной теоретической концепции как основы геополитической стратегии Российской Федерации. Все это служит поводом для суждений, что все выше приведенное обусловливает компонент актуальности заявленной темы.

Одновременно практически каждая из этих дисциплин находит свое отражение в понятийном и категориальном аппарате геополитики, способствует уточнению её предмета и методов. Сложилась во многом уникальная ситуация, описываемая взаимным синтезом множества гуманитарных дисциплин под единым «геополитическим знаменателем».

Это создаёт необходимость постановки вопросов теоретико-концептуального обоснования, формирования и реализации геополитической стратегии страны в ряд наиболее актуальных, требующих к себе особого внимания. С другой стороны, представляется возможность подойти к геополитике с её теоретическим и концептуальным багажом с точки зрения решения практических задач, стоящих перед государством в рамках осуществления его внешнеполитической деятельности.

Исследование и решение поставленных вопросов протекает сегодня в рамках имеющегося противоречия между тенденциями развития современного мира в целом и теми вызовами, которые современность предъявляет нашей стране, с одной стороны, а с другой - недостаточно разработанными и во многом хаотичными теоретическими основаниями современной отечественной геополитики. Ядром содержания указанного противоречия выступает отсутствие чёткой теоретической концепции как основы геополитической стратегии Российской Федерации, что обусловливает ещё один компонент актуальности заявленной темы.

Осмысление геополитических, военно-политических и социально-экономических изменений в самой России, а также в сфере геополитических отношений происходило в рамках исследований как российских, так и зарубежных авторов. К анализу геополитического положения и возможностей России с возникновением геополитики как науки обращались такие зарубежные авторы, как Р. Челлен, Ф. Ратцель, Х. Макиндер, К. Хаусхофер, С. Хантингтон, З. Бжезинский и другие. Среди отечественных авторов стоит выделить Л.И. Мечникова, Н.Я. Данилевского, Л.Н. Гумилева, А.Г. Дугина, К.Е. Сорокина и других.

Объектом исследования: национальная безопасность РФ

Предмет исследования: Геополитические детерминанты национальной безопасности РФ

Целью работы является выявить, осмыслить и проанализировать влияние геополитических факторов на проблемы обеспечения национальной безопасности РФ.

Исходя из данной проблематики, можно выявить ряд поставленных задач:

Рассмотреть классические концепции геополитических интересов России.

Проанализировать современных концепции геополитичиских интересов России.

Выявить интересы и геополитическое положение России у представителей германской и англо-американской школы

Определить современное геополитическое положение РФ в оценках зарубежных исследователей.

Глава 1. Геополитическое положение и национальные интересы России в концепциях отечественных и зарубежных классиков

Российская история находит свое отражение в действительности, этим обуславливается формирование основных теоретических основ в отечественной политической мысли. Характерной особенностью ее является влияние традиционных религиозно-идеологических концепций на научную мысль. Отражение этого мы можем встретить в работах отечественных исследователей.

Основополагающей теоретической основой российской мысли Можно отметить Николая Яковлевича Данилевского - русского социолога, культуролога, публициста и естествоиспытателя. Кроме того, он геополитик, один из основателей цивилизационного подхода к истории и идеолог теории панславизма.

Основной работой Н.Я. Данилевского является «Россия и Европа», которая по своему содержанию крайне отличается от образа мыслей прежних славянофилов, которые утверждали, что русский народ имеет всемирно-историческое призвание как истинный носитель всечеловеческого окончательного просвещения. Данилевский же, напротив, отрицал подобного рода общечеловеческую задачу в истории. Он считал Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом, однако, наиболее широким и полным. Человечество, по мнению исследователя, было отвлеченное понятие, лишенное всякого действительного значения.

Большую часть книги Данилевского рассуждения посвящены упадку Европы и об отличительных особенностях России (православие, община и т.п.). В целом они не представляют ничего нового сравнительно с тем, что было высказано прежними славянофилами. Однако стоит отметить, что они более оригинальны для того времени, когда появилась книга, политические взгляды Данилевского, которые он резюмирует в следующих словах: «В продолжение этой книги мы постоянно проводим мысль, что Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что её интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны». Размышляя о идеологических постулатах он выводит особую российскую идентификацию, которая отлична от европейской. «Если невозможно и вредно устранить себя от европейских дел, то весьма возможно, полезно и даже необходимо смотреть на эти дела всегда и постоянно с нашей особой русской точки зрения, применяя к ним как единственный критерий оценки: какое отношение может иметь то или другое событие, направление умов, та или другая деятельность влиятельных личностей к нашим особенным русско-славянским целям; какое они могут оказать препятствие или содействие им? К безразличным в этом отношении лицам и событиям должны мы оставаться совершенно равнодушными, как будто бы они жили и происходили на луне; тем, которые могут приблизить нас к нашей цели, должны всемерно содействовать и всемерно противиться тем, которые могут служить ей препятствием, не обращая при этом ни малейшего внимания на их безотносительное значение - на то, каковы будут их последствия для самой Европы, для человечества, для свободы, для цивилизации». Данилевский анализирует исторические процессы и современный ему период. Он отмечает значимость союзов и мирного существования России на геополитическом уровне. «Без ненависти и без любви (ибо в этом чуждом мире ничто не может и не должно возбуждать ни наших симпатий, ни наших антипатий), равнодушные к красному и к белому, к демагогии и к деспотизму, к легитимизму и к революции, к немцам и французам, к англичанам и итальянцам, к Наполеону, Бисмарку, Гладстону, Гарибальди - мы должны быть верным другом и союзником тому, кто хочет и может содействовать нашей единой и неизменной цели. Если ценою нашего союза и дружбы мы делаем шаг вперед к освобождению и объединению славянства, приближаемся к Цареграду - не совершенно ли нам все равно, купятся ли этою ценою Египет Францией или Англией, рейнская граница - французами или вогезская - немцами, Бельгия - Наполеоном или Голландия - Бисмарком… Европа не случайно, а существенно нам враждебна; следовательно, только тогда, когда она враждует сама с собою, может она быть для нас безопасно».

Данилевский видит лишь отрицательные черты мира между Европейскими державами: «Именно равновесие политических сил Европы вредно и даже гибельно для России, а нарушение его с чьей бы то ни было стороны выгодно и благодетельно….. Нам необходимо, следовательно, отрешиться от мысли о какой бы то ни было солидарности с европейскими интересами».

В России уже в XIX веке существовала традиция географического детерминизма. Данная теория представленная, прежде всего трудами Л.И. Мечникова, которая нашла свое отражение в научной среде. Мечников выдвигает типологизацию рек. Он отмечает на карте мира «классические реки варварства», «великие исторические» и «культурно-исторические» реки, те и другие являются «великими воспитателями человечества», «большие и малые» по протяженности, «быстрые» (бурные) и «ленивые» (плавно несущие воды) реки. Он выделяет также тип «реки - божества, по верованию древних народов», а также «реки-кормилицы». Каждая «заставляла население соединять свои усилия на общей работе, учила солидарности, хотя бы в действительности отдельные группы населения ненавидели друг друга. Река налагала на каждого отдельного члена общества некоторую часть общественной работы, полезность которой познавалась впоследствии, а в начале была непонятна большинству».

Анализируя речные цивилизации, исследователь приходит к выводу: «С нашей точки зрения, - заключает Мечников, - основной причиной зарождения и развития цивилизации являются реки. Река во всякой стране является как бы выражением живого синтеза, всей совокупности физико-географических условий: и климата, и почвы, и рельефа земной поверхности, и геологического строения данной области». Важно также отметить, - продолжает он, - что «историческое значение рек отнюдь не пропорционально длине их течения или массе приносимой ими воды. Скорее даже можно было бы утверждать, что наиболее мощные реки до сих пор почти не играли заметной исторической роли».

В книге «Цивилизация и великие исторические реки» он проводит аналитические наблюдения и исторические примеры, относящиеся к России, ее регионам, наиболее ярким историко-культурным зонам и областям. Это Украинская Сечь, Северный Кавказ, Сибирь, Русский север и др. Реки, речные системы образуют пространственно-временной континуум этих и других историко-культурных зон страны. Мечников подчеркивает: несмотря на нарастающую со стороны европейской цивилизации тенденцию «заглушить все местные различия», эти различия были и всегда будут, нет «народов природы», есть «исторические народы».

В XX столетии выше изложенная традиция раскололась, как и русская культура в целом. Одна ветвь геополитической мысли стала развиваться в Советской России, другая - в Русском Зарубежье. Одним из ярких представителей развивавших геополитический подход в Советской России, можно считать профессора страноведения географического факультета ЛГУ 20-30-х гг. В.П. Семенова-Тян-Шанского. Он исследовал развитие “чрезматериковой” системы территориально-политического могущества России, ее преимуществ, недостатков и перспектив в будущем, а также разрабатывал на русском материале представлений о колонизационных базах как генераторах и гарантах территориально-политического могущества. Кроме того он занимался политико-географическое районирование и картографирование России (выделение “цельных в политико-географическом отношении местностей”).

Говоря о территориальном пространстве России на геополитическом уровне Семенов-Тян-Шанский писал: «Следует выделить, на пространстве между Волгой и Енисеем от Ледовитого океана до самых южных граней государства, особую культурно-экономическую единицу в виде Русской Евразии, не считать ее никоим образом за окраину, а говорить о ней уже как о коренной и равноправной во всем русской земле, как мы привыкли говорить об Европейской России». Мы можем наблюдать очерки Евразийской теории в идеях исследователя. Стоит также отметить, что он также выделяет и типологизацию в культуре и экономике России: «Оказывается, что такая часть Российской Империи вполне может быть географически построена, при желании, по тому же культурно-экономическому типу, к которому мы исторически привыкли в Европейской России, может, следовательно, стать настолько же прочной, в понятиях политических соседей, страной, как и Европейская Россия».

Семенов-Тян-Шанский анализирует Российское пространство, упоминая о характерных особенностях средств коммуникации. «Едва ли есть на земном шаре второе государство, которое для правильного своего развития нуждалось бы в большем абсолютном протяжении своей сети удобных путей сообщения, чем Россия. Соединенные Штаты Северной Америки и Канада, занимая каждая значительно меньшую площадь, чем Российская Империя, при условии одинакового уровня культуры, разумеется, требовали бы значительно меньшей абсолютной длины своих удобных путей сообщения».

Он видит природное начало в географическом пространстве России. «Чередующиеся исторические события указывают на замечательную аналогию между природными движениями и колонизационными». Исследователь приходит к выводу, что основной особенностью идентификации людей проживающих на территории России является природопользование общества: «Так, равнину Европейской России, как известно, создала борьба двух приблизительно равных по силе дислокаций земной коры - меридиональной и широтной, а растительный покров - борьба леса со степью, вдвигавшихся клиньями друг в друга в меридиональном направлении. Оседлый человек, выросший на этой равнине, бессознательно копирует эти оба движения в своей колонизации, и от преобладающего в данное время успеха в том или в другом направлении зависит и географическая форма его могущественного владения».

Первым, кто обратился к геополитической проблематике России в иммиграции, был русский историк, социолог и публицист, который по своим политическим убеждениям был монархист. Это Иван Лукьянович Солоневич (1891-1953). Исследователь проводил сравнительный анализ личных свобод в России и в США и Англии. В итоге он пришел к выводу, что они непосредственно взаимосвязаны с географическим фактором: «Американская свобода, как и американское богатство, - пишет он, - определяются американской географией; наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Русский народ никогда не будет иметь такие свободы, какие имеют Англия и США, потому что безопасность последних гарантирована океанами и проливами, а наша может быть гарантирована только воинской повинностью. Из всех же “несвобод” воинская повинность является первой». Анализирую источники бед России, он отмечает, то, что они никогда не имели отношения к политическому строю. Он пишет, что бедность России «обусловлена тем фактором, для которого евразийцы нашли очень яркое определение: географическая обездоленность России». В заключение этому он делает следующий вывод: «История России есть история преодоления географии России».

Говоря об ученой российской эмиграции, нельзя не отметить группу ученых-эмигрантов, известных как «евразийцы»: Н.С. Трубецкой, И.А. Ильин, П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский, Г.Ф. Флоровский, Л.П. Карсавин и др. Они выделяли на территории России особый сложившийся культурно-географический тип.

Анализируя Европейские и Российские пути развития, Н. С. Трубецкой писал: «Россия, взяв из Европы все, что ей нужно, должна повернуться к Европе спиной и продолжать развивать свою культуру свободно, без постоянного "равнения на запад"». Он обращается к историческому процессу, выделяя черты взаимоотношения России с Европейской культурой. «Весь восемнадцатый век прошел для России в недостойном поверхностном обезьянничании с Европы. К концу этого века умы верхов русского общества уже пропитались романогерманскими предрассудками, и весь девятнадцатый и начало двадцатого века прошли в стремлении к полной европеизации всех сторон русской жизни, причем Россия усвоила именно те приемы "скачущей эволюции", о которых мы говорили выше».

Русский философ, находящийся с 1922 г. в эмиграции Н.А. Бердяев писал о Евразийстве: «Евразийцы - не вульгарные реставраторы, которые думают, что ничего особенного не произошло и все скоро вернется на свое прежнее место. Евразийцы чувствуют, что происходит серьезный мировой кризис, что начинается новая историческая эпоха. Характер этого кризиса они не совсем верно себе представляют, полагая, что существо его заключается в разложении и конце романо-германской, европейской цивилизации (старый традиционный мотив славянофильствующей мысли)». Также, он также упоминал о значимости идей евразийства для Российской политической мысли: «Но заслуга их в том, что они остро чувствуют размеры происшедшего переворота и невозможность возврата к тому, что было до войны и революции. Евразийцы решительно провозглашают примат культуры над политикой. Они понимают, что русский вопрос духовно-культурный, а не политический вопрос. Утверждать это сознание в русской эмигрантской среде есть очень важная насущная задача. Отношение евразийцев к Западной Европе превратно и ложно и подобное отношение заслуживает наименования азиатства, а не евразийства. Но они верно чувствуют, что Европа перестает быть монополистом культуры, что культура не будет уже исключительно европейской, что народы Азии вновь войдут в поток мировой истории.» Он находит в идеях евразийства российскую самоидентификацию, которая является уникальной и не приемлима к западным идеологическим доктринам. «Эта мысль между прочим с особенной настойчивостью высказывалась пишущим эти строки. Мысль эта очень важна, как противовес тем реакционным течениям, которые думают найти выход из русской катастрофы в помощи «буржуазной» Европы. Евразийцы стихийно, эмоционально защищают достоинство России и русского народа против того поругания, которому он предается ныне и русскими людьми и людьми Запада».

Петр Николаевич Савицкий русский географ, экономист, геополитик, культуролог, философ, поэт, общественный деятель, один из идеологов евразийства. Его по праву можно назвать геополитиком, так как он комплексно рассматривал геополитические концепции. Одной из основных идей его было то, что Россия представляет собой особое цивилизационное образование, в частности он писал: «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться "срединным государством" ("Чжун-го", по-китайски). И чем дальше будет идти время - тем более будут выпячиваться эти основания. Европа для России есть не более чем полуостров Старого материка, лежащий к западу от ее границ». Основой для особого цивилизационного образования он считал качество «срединности», то есть то, что Россия занимает центральную позицию в рамках всего континента. «Срединность» России для Савицкого является основой ее исторической идентичности - она не часть Европы и не продолжение Азии. Рассуждая о России, как о евразийской цивилизации, он писал: «Евразия и раньше играла объединительную роль в Старом Свете. Современная Россия, воспринимая эту традицию, должна решительно и бесповоротно отказаться от прежних методов объединения, принадлежащих изжитой и преодоленной эпохе, - методов насилия и войны. В современный период дело идет о путях культурного творчества, о вдохновении, озарении, сотрудничестве».

Идеи евразийства были возрождены в 60-х годах Л.Н. Гумилевым. В работе «От Руси к России» он анализировал историческую значимость евразийской государственности для российского общества: «В Евразийские народы строили общую государственность, исходя из принципа первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно. Таким образом обеспечивались и права отдельного человека». Также Гумилев вывел историко-этнологическая гипотезу Пассионарной теории этногенеза, описывающую исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов с вмещающим ландшафтом и другими этносами. Эта теория взаимосвязана с геополитическими процессами России. Так, например он писал: «российский суперэтнос возник на 500 лет позже. И мы, и западноевропейцы всегда это различие ощущали, осознавали и за "своих" друг друга не считали. Поскольку мы на 500 лет моложе, то, как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагают совсем иные императивы поведения».

Немалый вклад внес в исследование геополитических идей русский философ И.А. Ильин. Ильин считал, что государство, страна с ее населением «живой организм». По его мнению, Россия в качестве «живого организма» складывалась как «органическое единство». В формировании этого единства решающую роль, считал он, играет земля, географическая среда. По этому поводу он пишет: «С первых же веков своего существования русский народ оказался на отовсюду открытой и лишь условно делимой равнине. Ограждающих рубежей не было; был издревле великий «проходной двор», через который валили «переселяющиеся народы», - с востока и юго-востока на запад. Поэтому Россия была “организмом, вечно вынужденным к самообороне».

Ильин определял Россию как «географический организм больших рек и удаленных морей» и считал вполне нормальной политику русских государей выйти к морям, овладеть низовьями рек. «Современная Россия по большому счету на Западе отрезана от морей, как и в допетровские времена. Но ее западным друзьям - атлантистам этого мало, они стремятся во что бы то ни стало расчленить Россию». Ильин, переживая за судьбы России в статье «Что сулит миру расчленение России» писал следующее: «Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен, но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению».

И далее особо подчеркивает, что «этот организм есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне: он есть сущий оплот европейско-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия».

Анализируя отечественную геополитическую мысль можно прийти к выводу, что в России сложилась традиция, которая была склонна к консерватизму. Основным идеологическим постулатом была выявление идентичности народа на территории России, которая была отличной, а в некоторой степени превосходила Европейские нации.

Одним из первых ученых-геополитиков был Фридрих Ратцель. Основной работой, которого была «Политическая география». Он считал государство живым организмом, но организмом, укорененным в почве. В государстве, по его мнению, отражается объективная географическая данность и субъективное общенациональное осмысление этой данности, выраженное в политике. «Нормальным» Ратцель считал такое государство, которое наиболее органично сочетает географические, демографические и этнокультурные параметры нации. Он вывел общие термины и понятия приемлимые для всех государств, в том числе России. «Территория - тело государства, народ - душа государства», аналогия с развитием биологических организмов, органицизм. Также он первым ввел термин «жизненное пространство». Говоря, об империях вроде России он писал: «Пространственная экспансия государства понимается как естественный процесс, подобный росту живых организмов».

Фридрих Науман разработал концепцию Срединой Европы в которой Германия воплощает европейские континентальные интересы. Также немаловажным в ней было положение Германии за океаническим фасадом Европы с запада, ограничение ее странами Восточной Европы с востока. Кроме того, ученый считал Германию уникальной страной, в которой гармонизируются все полюса государств европейского устройства.

По мнению Наумана «срединное положение» Германии осмысливается в категориях экономического лидерства, как объединяющего экономические интересы Европы.

Под понятием «Срединная Европа» (Mitteleuropa) в немецкоязычной публицистике, в заявлениях политиков, работах экономистов германских государств XIX - начала XX в., а также в последующих работах исследователей подразумевается объединение ряда европейских стран в рамках некой общности. Характер этой общности, состав участников и ее цели авторы концепций Срединной Европы видели по-разному. Но предпосылки для ее создания были едиными: это, прежде всего стремление к германскому национальному единству после распада Старой империи, попытки компенсировать недостатки малогерманского варианта объединения страны при Бисмарке, а также соперничество с мировыми державами, такими как Великобритания, Россия и США.

С середины 90-х гг. XIX в. Ф. Науман стал все чаще обращаться к внешнеполитической проблематике. Свойственное ему социал-дарвинистское восприятие международных отношений и тезис об образовании огромных экономических и политических блоков служили основанием тезиса о том, что Германия должна стремиться стать «четвертым по величине телом» после Англии, России и США.

Идею о «Срединной Европе» разрабатывал также Йоргес фон Лохаузен, который судил о геополитической миссии Германии. По его мнению, она состоит в континентальной ориентации, направленной против запада и поэтому оправдан союз с Россией.

Судьба идеи срединной Европы весьма интересна, ведь эта идея отчасти возобновлялась в союзе Германии и Советской России, с ее лидирующим международным положением. В частности с Рапальским договором 1920 г. об обучении немецких военных специалистов в СССР.

Карл Хаусхофер представлял геополитику как государственная совесть нации, в которой каждый чиновник должен быть просвещенным.

Он рассматривал вопросы, связанные с геополитическим пространством. Немецкий ученый выводил общие процессы характерные для многих государств. Это проявляется по его мнению с освоением человечеством новых незаселенных территорий «Таково на сегодняшний день состояние еще находящегося sub judice вопроса об обеспечении линии защиты в североазиатской анэйкумене. Оно указывает, с учетом рассмотрения по меньшей мере всей предыстории вопроса, какой широкий процесс происходит в людях и народах в результате борьбы за расширение обжитого пространства Земли вокруг полюса, моря, степи, высокогорья, за раздвижение границ человечества, которая ведется одновременно с продвижением державного мышления в считавшиеся незаселенными области». Он находит подобный процесс в Российской истории, а в частности в расширении границ Российской империи. «Этот процесс характерен для расширения России в североазиатском и северотихоокеанском направлениях, придавая ему героический облик, хотя и привел к провалам в океанской политике вследствие продаж и Аляски, возвращения к политике охвата северной части Тихого океана, к столкновению с Японией, которым снова противостоят континентальные приобретения».

Кроме того он находит ответы на многие вопросы, связанные с расширением территории. Опираясь на выше представленное, он делает вывод об особенностях России в покорении новых земель: «Что позволяет нам простейшим способом разгадать мнимую загадку, почему русским удалось в баснословно короткое время пройти вдоль северной анэйкумены через Сибирь и достичь Тихого океана, создать громадное имперское образование, которое проникло в американское пространство вплоть до бухты Сан-Франциско и лишь под сильным нажимом англосаксов, а позже китайцев и японцев вынуждено было отступить назад»?

Он размышляет об особенностях природной адаптации русского населения в северных землях. Хаусхофер пишет о факторах, которые способствовали по его мнению присоединения новых территорий к составу России: «Решающим был все же тот факт, что продвигавшийся в Северную Азию русский не считал эти пространства незаселенными и поэтому проникал туда, в то время как другие крупные народы мира, в том числе восточноазиатские, с чьим жизненным пространством он скоро соприкоснулся, считали их непригодным для жизни, не имеющим ценности пространственным владением или даже придатком, примыкающим к враждебной для жизни северной полярной области».

Его также интересует вопрос о самоидентификации и формировании характерной национальной особенности жителей России, которое может выражатся в геополитическом масштабе: «Поднимаются ли трансконтинентальное панвсероссийское объединение Северной Азии и Восточной Европы (“Великая Сибирь” Банзе) и дуга Тихоокеанских островов с их в совокупности 150 млн. родственных в расовом отношении жителей»?

Немецкий ученый анализирует идейно-политическое течение евразийства, находя в нем культурную и историческую основу: «Собственно евро-азиатская школа “евразийцев” прежде всего, отсекает Россию от Запада (Abendland) и устремляет взор на Восток, следовательно, желает по-иному провести границу Европы, а именно не по Уралу или болотно-лесной зоне Припяти, а между Финским заливом, Чудским озером и устьем Дуная, оказываясь, стало быть, в антагонизме и с панславизмом, и с европейскими склонностями сарматов».

Признавая межконтинентальное положение России, граничащей и впитавшей в себя множество культурных и территориальных особенностей, он приходит к выводу о том, что она является «азиатской державой», но в некоторой степени с западными характерными чертами. «Но при такой перспективе допускалось в широком плане взаимопонимание между Японией и даже Китаем в рамках “нового порядка” в Восточной Азии, Россией как азиатской державой, младоиндийцами с их евро-американскими склонностями и мечтами о самоопределении, арабами, исламом с желательными решениями азиатских вопросов в качестве предварительного этапа к последующему согласованию их совместного натиска, направленного против хозяев “золотой бахромы на нищенском рубище Азии».

Говоря о России, в описаниях зарубежных геополитиков стоит отметить Х. Маккиндера, который писал: «Только что восточной державой стали США. На баланс сил в Европе они влияют не непосредственно, а через Россию».

Маккиндер изложил свою геополитическую концепцию, согласно которой определяющим фактором в судьбе народов и государств является их географическое положение. Он пришел к выводу, что осевым регионом мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии и что господство над этим пространством может явиться основой для мирового господства. «Окидывая беглым взглядом, широкие потоки истории, - писал он, - нельзя избавиться от мысли об определенном давлении на нее географических реальностей. Обширные пространства Евразии, недоступные морским судам, но в древности открытые для полчищ-кочевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, - не являются ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания мобильной военной и экономической мощи... Россия заменила Монгольскую империю. Место былых центробежных рейдов степных народов заняло ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама получать удары со всех направлений... Мало вероятно, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним географическим пределам ее существования... За осевым регионом, в большом внутреннем полумесяце, расположены Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай; во внешнем же полумесяце - Англия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония...»

Маккиндер считал, что Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. И всё зависит от развития ее железнодорожных возможностей, что является делом времени.

Маккиндер, выражая британские интересы, страшился одновременно и России и Германии. Постоянная обеспокоенность тем, что Россия может захватить Дарданеллы, прибрать к рукам Османскую империю и выйти к Индии довлела и над английской практической политикой, и над ее теоретическими умами. Россия, утверждал Маккиндер, стремится к овладению прибрежными странами с незамерзающим морем. Английское же господство в британской мировой империи основано как раз на владении прибрежными странами Европы, вследствие чего всякое изменение соотношения сил в прибрежных странах должно подорвать позиции Англии. Из двух зол Россия и Германия Маккиндер все же выбрал, на его взгляд, наименьшее Россию, и весь политический пафос своего произведения направил против Германии как ближайшей непосредственной угрозы британским интересам. Опасаясь движения Германии на восток, к центру хартленда, он предлагал создание "срединного яруса" независимых государств между Россией и Германией.

У Маккиндера вызвала опасение не только угроза прямой германской военной экспансии на восток, но и сколько мирное и постепенное проникновение в разрушенную революцией Россию более экономически развитой и энергичной Германии. Он был убежден, что методы «экономического троянского коня» могут завершаться возобновлением гражданской войны в России и конечной интервенцией германских «спасителей порядка», «приглашенных» отчаявшимся народом.

Американский геополитик - Альфред Тайер Мэхэн пришел к выводам относительно главной опасности для «морской цивилизации». Эту опасность по его мнению представляют континентальные государства Евразии - в первую очередь Россия и Китай, а во вторую - Германия. Противостояние с Россией он представлял как борьбу « с непрерывной континентальной массой Русской империи, протянувшейся от западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке». Он считал это главной долговременной стратегической задачей.

Мэхэн хорошо понимал, что северная континентальная полусфера является ключевой в мировой политике и борьбе за влияние. Внутри Евразии в качестве наиболее важного компонента северной полусферы он признавал позицию России - этой доминантной азиатской континентальной державы. Мэхэн выдвинул предположение, что «однажды Соединенные Штаты, Великобритания, Германия и Япония объединятся против России и Китая - предположение, делающее честь проницательности американского адмирала. В целом же Мэхэн рассматривал Соединенные Штаты как продвинутый далеко на запад аванпост европейской цивилизации и силы. Считая США мировой державой будущего, он неустанно и с энтузиазмом призывал к укреплению военно-морской мощи США, которая соответствовала бы американскому имперскому предназначению. Флот, способный к наступательным действиям, заявлял он, обеспечит США неоспоримые преимущества в Карибском бассейне и Тихом океане.

Глава 2. Современное геополитическое положение РФ в оценках зарубежных и отечественных авторов и задачи обеспечения национальной безопасности

Современные российские исследователи внесли свой вклад в разработку проблем геополитики в последние годы. В работах К. В. Плешакова, геополитика может быть «определена не просто как объективная зависимость внешней политики той или иной нации от ее географического местоположения, а как объективная зависимость субъекта международных отношений от совокупности материальных факторов, позволяющих этому субъекту осуществлять контроль над пространством».

К.Э. Сорокин пришел к выводу, что в ней существуют два раздела - геополитика “фундаментальная”, изучающая развитие геополитического пространства планеты со своей, разумеется, точки обзора, и геополитика «прикладная», вырабатывающая принципиальные рекомендации относительно генеральной линии поведения государств или группы государств на мировой сцене. Последнюю Сорокин считает возможным именовать «геостратегия» «прикладная геополитика, или геостратегия, готовящая принципиальные рекомендации относительно линии поведения государства, должна быть построена на национальной почве, то есть исходя из совокупных интересов России. И только тогда она будет полезна, ибо позволит эффективнее использовать сегодняшние плюсы в геополитической позиции страны и максимизировать ее геополитические преимущества в будущем».

Он размышляет о современной политической ситуации России. Сорокин считает, что наша страна утратило бывшее геополитическое доминирование и современная геополитическая ситуация России в СНГ является весьма противоречивой: «сегодня Россию по совокупным геополитическим параметрам вряд ли можно в полном мере отнести к глобальным державам или глобальным центрам силы. Тем более, что остается неясной судьба СНГ, которое в принципе способно превратиться в обширную зону недвусмысленного геополитического доминирования России».

Также он замечает кризисное положение России на мировом пространстве и дает собственный анализ ситуации делая существенные выводы к решению данной проблемы: «России не стоит уповать на сотрудничество с глобальными центрами силами как на основное и универсальное средство преодоления ее внутреннего кризиса. Сегодняшний мир очень сложен и противоречив, поэтому коллизии в отношениях практически с каждым из мировых лидеров будут негативно сказываться на уровне и объеме кооперации, будут придавать ей "нервозность"». Сорокин считает, что государства будут препятствовать возрождению России в качестве одной из доминирующих в мировом пространстве. «Существенным тормозом в сотрудничестве будет, и воля многих государств не допустить возрождения России как мощной, стабильной и независимой державы-конкурента».

Политолог К.С. Гаджиев, в целом соглашаясь с такой постановкой вопроса, главную проблему все же видит в том, чтобы решительно отмежеваться от традиционного понимания геополитики как дисциплины, призванной изучать исключительно или преимущественно пространственный аспект международных отношений и лежащий в основе этого подхода географический детерминизм, а также от трактовки геополитики как внешнеполитической стратегии, направленной на экспансию и гегемонию. В ходе своего исследования Гаджиев стремился показать назревшую необходимость пересмотра фундаментальных принципов, параметров и методологических принципов изучения современного мирового сообщества.

Одно из направлений решения данной проблемы Гаджиев видит в том, чтобы по-новому интерпретировать саму частицу “гео” в термине “геополитика”: «...геополитика в традиционном ее понимании исходила из признания роли географического или пространственно-территориального фактора в детерминации поведения и политики конкретного государства на международной арене. В современном же мире, если даже теоретически допустить правомерность такого подхода, сами географические и пространственно-территориальные параметры мирового сообщества и, соответственно, отдельно взятых стран и народов в их отношениях подверглись существенной трансформации. Особенное значение имеет тот факт, что традиционная геополитика - при всех расхождениях между ее адептами - была разработана в рамках евроцентристского мира. В современном же мире все это радикально изменилось».

Гаджиев, анализируя современную ситуацию в России, отмечает нестабильность ситуации. «Россия оказалась в эпицентре глобальных перемен и стала крупнейшей зоной нестабильности». Это он обуславливает политическим распадом СССР, в результате которого общество коренным образом изменилось «Крушение СССР и вызванный им тотальный кризис, несомненно, нанесли мощный удар по самой российской государственности, подорвали привычный порядок, инфраструктуру менталитета, поставили под сомнение саму русскую идею. Очевидно, что переживаемые ею кардинальные изменения потребуют от России концентрации поистине титанических усилий, которые, хотя и временно, не могут не блокировать».

Вице-президент Академии естественных наук РФ, академик B.C. Пирумов в своей работе «Некоторые аспекты методологии исследования проблем национальной безопасности» обращает внимание на то, что в связи с фундаментальными изменениями, происходящими в сегодняшнем мире, отмечается усиление внимания к концепциям геополитики. Вместе с тем он прослеживает «недоразвитость» методологии проведения геополитических исследований. Пирумов предложил понимать под геополитикой «науку, изучающую процессы и принципы развития государств, регионов и мира в целом с учетом системного влияния географических, политических, военных, экологических и других факторов».

Исключением из современной российской литературы, посвященной геополитике, составляют работы А.Г. Дугина, который придерживается строго традиционного взгляда на эту отрасль знания. Он трактует поражение СССР в «холодной войне» с точки зрения геополитики - как победу «цивилизации моря» над «цивилизацией суши». Также он отстаивает идеи евразийства и консерватизма, предлагая их в качестве идеологической платформы российской власти, которую он упрекает в отсутствии какой-либо идеологии. Говоря о геополитике России, он пишет: «Геополитический выбор антимондиалистской альтернативы вне временно парализованной России должен все равно учитывать ключевую стратегическую и географическую функцию именно русских земель и русского народа, а значит, противостояние современным мондиалистам, контролирующим до некоторой степени российское политическое пространство, не должно переходить в общую русофобию. Более того, коренные геополитические интересы русских и культурно, и религиозно, и экономически, и стратегически совпадают с перспективой альтернативного антимондиалистского и антиатлантистского Большого Пространства. По этой причине национальные тенденции политической оппозиции внутри России с необходимостью будут солидарны со всеми антимондиалистскими проектами геополитической интеграции вне России».

Колосов B.A., Туровский Р.Ф. анализируя геополитическое положение современной России, возвращаются к идеям евразийства: «Географическое распределение зарубежных визитов отечественных лидеров еще раз подтверждает, что Россия - теперь скорее евразийская, чем мировая держава: она "ушла" из Африки, значительно сократила свою активность в Латинской Америке и некоторых регионах Азии. Возможности российского влияния на мировые события резко сократились».

Авторы, рассматривая взаимоотношения России с Западом приходят к выводу об информационных войнах, которые, по их мнению, происходят в современности. «Вместе с тем наша страна продолжала заявлять свои претензии на глобальную роль, причем Запад долго придерживался линии на политическую интеграцию с "непредсказуемой" Россией, без повода не демонстрируя факты ее собственной слабости, не подталкивая к национализму и самоизоляции и давая ей шанс участвовать в обсуждении глобальных проблем».

Современная отечественная геополитическая мысль характеризуется спецификой постсоветского периода нашего государства, который отразился в научных кругах. Геополитика России изменилась, соответственно поменялись ориентиры исследований геополитики. Это отражается в том, что многие геополитики оценивают геополитику России с разных сторон. В основном она заключается в поиске основных геополитических ориентиров. Консервативно настроенные исследователи возрождают дореволюционные идеи, актуализируя их под современность.

Хантингтон Самюэль Филлипс - известный американский социолог и политолог в 1993г. создал свой фундаментальный труд «Столкновение цивилизаций», который описывает динамику современных международных отношений сквозь призму конфликтов на цивилизационной основе. В своей работе он приводит ряд цивилизаций. Одной из таких цивилизаций является православная цивилизация, центром которой является Россия. «Некоторые ученые выделяют отдельную православную цивилизацию с центром в России, отличную от западного христианства по причине своих византийских корней, двухсот лет татарского ига, бюрократического деспотизма и ограниченного влияния на нее Возрождения, Реформации, Просвещения и других значительных событий, имевших место на Западе».

Хантингтон отмечает, что Россия после распада СССР, утратив влияние в мировом пространстве, начинает объединять вокруг себя государства, где государственной религией является православие. Он видит в православии возрожденную идею, которая может заменить идеологию коммунизма. Православие, по его мнению, является новой геополитичесой стратегией России. «Православные страны бывшего Советского Союза занимают центральное место в создании единого российского блока в евразийской и мировой политике. Во время распада Советского Союза все пять этих стран сначала развивались в крайне националистическом направлении, подчеркивая роль вновь приобретенной независимости и дистанцируясь от Москвы». Ученый отмечает, что данные факторы находят отражение в политике ближнего Зарубежья России и стран, которые хотят вернуться к сотрудничеству с Россией: «Однако совсем скоро осознание экономических, геополитических и культурных реалий заставило электорат четырех из этих республик выбрать пророссийские правительства и вернуться к пророссийской политике. Население этих стран обращается к России за поддержкой и защитой. В пятой республике, Грузии, российское вооруженное вмешательство привело к аналогичным сдвигам в настроениях правительства».

Ученый оценивает возрождение православия в России, как идеологическая основа национальной самоидентификации после распада СССР. Он находит в этом историческую основу, которая, по его мнению, находит отражение в политике России. «В России религиозное возрождение является результатом “страстного желания обрести идентичность, которую может дать лишь православная церковь, единственная неразорванная связь с российской 1000-летней историей”». Кроме того, он отмечет религиозные факторы, которые обуславливаются территориальными особенностями России, которая на протяжении исторического процесса вела активные взаимоотношения с исламским миром. Он видит в мусульманстве Центральной Азии противовес геополитической стратегии России «в то время как в мусульманских республиках возрождение аналогично является результатом “самого мощного стремления в Центральной Азии: утвердить те идентичности, которые в течение десятилетий подавляла Москва”». Возможно, эти суждения являются следствием идеологических представлений самого автора, ведь в его работах мы можем неоднократно наблюдать неоднозначное отношение к Исламскому миру.

Он рассматривает регионализацию, которая, по его мнению, является одной из причин сокращения вооружения. «Регионализация является основной причиной сокращений вооружений в России и на Западе, а также увеличения вооруженных сил в других государствах». Хантингтон отмечает, что Россия утратила военную мощь и не в состоянии поддерживать геополитическое влияние как СССР, но по его мнению она продолжает политику своего влияния в ближнем зарубежье: «Россия больше не обладает глобальной военной мощью, но фокусирует свою стратегию и силы на ближнем зарубежье».

Он подводит итог «холодной войны», в результате которой Россия потеряла свое доминирование в мировом пространстве, и следствием этого он видит реставрацию идеологической борьбы западников и славянофилов. «По окончании “холодной войны” Россия снова превратилась в “разорванную страну”, где вновь проявилась классическая борьба западников со славянофилами». Данные процессы он наблюдает в политической деятельности государства, в котором стали зарождаться националистические движения, в которых немаловажную роль играет религиозный фактор. «На протяжении десятилетия, однако, имел место переход от первых к последним, когда вестернизированный Горбачев уступил место Ельцину, русскому по стилю, западному по высказанным убеждениям, которому, в свою очередь, угрожали националисты, призывающие к православной индигенизации России».

В свою очередь исследователь выдвигает гипотезу о стратегических целях НАТО по отношению к России «НАТО появилась одна главная и четкая цель: обеспечить свое существование, не допустив возвращения политического и военного контроля России в Центральную Европу».

Он проводит свои доводы по отношению политики России к НАТО, в которых он отмечает негативное отношение нашего государства, к расширению сферы влияния Североатлантического альянса. Кроме того, он оценивает мнение либерально настроенных деятелей по отношению к данному вопросу. «Россия активно противодействует расширению НАТО, причем те русские, которые даже более либерально и прозападно настроены, утверждают, что эта экспансия значительно укрепит позиции националистических и антизападных сил в России». Также он наблюдает влияние религиозного фактора в геополитической стратегии России в Европе, подчеркивая Россию как центр православной цивилизации «Однако расширение НАТО ограничено странами, которые исторически являются частью западного христианства, что гарантирует России, что оно не коснется Сербии, Болгарии, Румынии, Молдовы, Белоруссии и Украины, пока та остается единой. Кроме того, ограничение роста НАТО принятием только западных стран также подчеркнет роль России как стержневого государства отдельной православной цивилизации, следовательно, страны, ответственной за порядок вдоль границ православия».

Одной из стратегий России ученый видит в исламских государствах, что, по его мнению, имеет исторические корни: «Слабыми исламскими странами, в которых она продолжает в той или иной степени доминировать и куда она будет пытаться не допустить распространения влияния других держав. Россия также ожидает, что мир примет и поддержит такую систему».

Автор отмечает восточные приоритеты политики России, как серьезной стратегии. Он оценивает приоритеты сотрудничества России с Китаем, которые могут служить серьезным оплотом западной цивилизации «Совместными усилиями Россия и Китай способны решающим образом изменить евразийский баланс в ущерб Западу и возродить все те опасения, которые существовали в 1950-х годах относительно китайско-советских отношений».

Збигнев Бжезинский, который является американским политологом, социологом и государственным деятелем польского происхождения в своей книге «Великая шахматная доска» объясняет свое отношение к России. Его рассуждения приходят к тому, что именно преследуют США по отношению к России. В некотором роде он разрушает те иллюзии у части российских политиков, общественных деятелей и политологов, которые, утверждают что, у России нет геополитических врагов и конкурентов.

Он подробно рассматривает ситуацию, сложившуюся после распада СССР в 1991 г., и сразу же формулирует цель американской политики в отношении России, которая звучит следующим образом: «Для Америки эта новая и ставящая в тупик геополитическая ситуация представляет серьезный вызов. Понятно, что незамедлительная ответная задача заключается в уменьшении возможности возникновения политической анархии либо возрождения враждебной диктатуры в распадающемся государстве, все еще обладающем мощным ядерным арсеналом. Долгосрочная же задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно связана».

Автор оценивает перспективы России: «Хотя концепция «зрелого стратегического партнерства» и ласкает взор и слух, она обманчива. Америка никогда не намеревалась делить власть на земном шаре с Россией, да и не могла делать этого, даже если бы и захотела. Новая Россия была просто слишком слабой, слишком разоренной 75 годами правления коммунистов и слишком отсталой социально, чтобы быть реальным партнером Америки в мире».

Тем не менее, Бжезинский не видит России как крупную державу. «Россия, что едва ли требует напоминания, остается крупным геостратегически действующим лицом, несмотря на ослабленную государственность и, возможно, затяжное нездоровье... Как только она восстановит свою мощь, то начнет также оказывать значительное влияние на своих западных и восточных соседей». Это вызывает у Бжезинского серьезные опасения, так как он крайне опасается возрождения России, как государство имперского типа.

Бжезинский, говоря об американской глобальной системе и проводя различие между ней и имперскими системами старого типа, пишет: «американская глобальная система уделяет гораздо больше особого внимания методам кооптации (как в случае с поверженными противниками - Германией, Японией и затем даже Россией), чем это делали прежние имперские системы. Она, вероятно, широко полагается на косвенное использование влияния на зависимые иностранные элиты, одновременно извлекая значительную выгоду из притягательности своих демократических принципов и институтов». Возможно, в его идеях прослеживается мнение, что американская глобальная система использует не методы прямого управления или воздействия, а только лишь косвенные.

Термин «национальная безопасность» в российском научном и политическом лексиконе появился недавно, в последнее десятилетие новейшей истории страны. Для обозначения социального явления защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от опасностей и угроз, использовались разные понятия: безопасность внутренняя и внешняя, безопасность государственная, материальное и духовное благосостояние и др. Все эти понятия, с различных сторон, прямо или косвенно, характеризуют явление национальной безопасности.

Повышенный интерес современного российского общества к вопросам обеспечения национальной безопасности выражается в стремлении разобраться в сущности самого социального явления "безопасность", увидеть его связь с повседневной жизнью, с личными целями, ценностями и интересами. При этом возникает множество вопросов о роли и функциях государства в создании безопасных условий жизни гражданского общества, о взаимоотношениях власти и бизнеса в современной России, полномочиях общества в обеспечении безопасности личности и государства

До 1997 г. в России не было единого документа, отражающего концепцию национальной безопасности. Вместо него государство и общество полагались на некий синтез программных заявлений государственных и партийных деятелей, которые отражали национальные ценности, интересы и цели, а также угрозы им.

В настоящее время в Российской Федерации активно дорабатывается Концепция национальной безопасности. В процессе разработки концепции, политики и стратегии национальной безопасности их авторы должны придерживаться единого понимания национальной цели, национальных ценностей и интересов.

Разработка научных методов исследования национальной безопасности особенно актуальна для России в условиях ее реформирования, выбора путей развития, усиливающихся угроз самому существованию нации.

Ежегодная убыль населения России составляет 750 тыс. человек. Серьезную угрозу представляет экономическая слабость России, слабость государства и неразвитость гражданского общества.

Среду безопасности любой страны в значительной мере определяют философско-мировоззренческие взгляды политической элиты на национальную безопасность. Сегодня эти взгляды четко не выражены ни в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, ни в практической политике обеспечения национальной безопасности. Различные политические партии не нашли общего понимания национальных интересов России. Государственные органы заняты разработкой множества "концепций", "политик" и "стратегий" безопасности - военной, экономической, экологической, образовательной, ядерной, общественной, информационной и т.д. Однако все эти "политики" и "стратегии" не опираются на единый концептуальный документ обеспечения безопасности. В существующей Концепции национальной безопасности не отражены главные ориентиры для этих "политик" и "стратегий" - национальные цели и национальные ценности Российской Федерации в XXI в. Отсутствие целеполагания обрекает на провал любую политику. Ибо сама политика - это не что иное, как достижение поставленной цели. Национальные цели и национальные ценности, определенные концептуально, предотвращают ведомственный подход в политике. Сегодня к политике обеспечения национальной безопасности неоправданно относят отраслевые проблемы и заботы.

О духовном кризисе российского общества свидетельствуют социологические исследования, проведенные Российским независимым институтом социальных и национальных проблем в марте-апреле 2000 г. Большинство опрошенных респондентов отмечают снижение у россиян таких качеств, как доброжелательность, душевность, искренность, бескорыстие, уважение к женщине и старшим, готовность помочь друг другу. Одновременно социологи отмечают усиление у россиян проявлений агрессивности, цинизма.

В международном плане не оправдались расчеты, связанные с формированием новых равноправных, взаимовыгодных отношений России с окружающим миром; по целому ряду параметров нынешние военные и политические установки НАТО не совпадают с интересами национальной безопасности Российской Федерации, а порой и прямо противоречат им.

Особенностью отечественной системы обеспечения национальной безопасности на современном этапе развития страны выступает ее нацеленность на защиту жизненно важных интересов личности, общества и государства, законодательное закрепление основных принципов и направлений деятельности основных структурных компонентов этой системы.

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года проводится умиротворенная цель геополитической деятельности государства. В ней изложена направленность на договорные отношения, с сокращением и уменьшением военных действий. «Россия в отношениях с международным сообществом опирается на принципы сохранения стабильности и предсказуемости в области стратегических наступательных вооружений, придает особое значение достижению новых полноформатных двусторонних договоренностей по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений».

Особым вниманием в данном документе пользуются страны СНГ, так как сферы влияния России на постсоветском пространстве являются неотъемлемой частью геополитической стратегии РФ. «Развитие отношений двустороннего и многостороннего сотрудничества с государствами - участниками Содружества Независимых Государств является для России приоритетным направлением внешней политики. Россия будет стремиться развивать потенциал региональной и субрегиональной интеграции и координации на пространстве государств - участников Содружества Независимых Государств в рамках прежде всего самого Содружества Независимых Государств, а также Организации Договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического сообщества, оказывающих стабилизирующее влияние на общую обстановку в регионах, граничащих с государствами - участниками Содружества Независимых Государств».

Неотъемлемой частью геополитической стратегии России является взаимоотношения с Европейским континентом. В целом миротворческая направленность отражается в стратегии России в Европе. «Россия готова к развитию отношений с Организацией Североатлантического договора на основе равноправия и в интересах укрепления всеобщей безопасности в Евро-Атлантическом регионе, глубина и содержание которых будут определяться готовностью альянса к учету законных интересов России при осуществлении военно-политического планирования, уважению норм международного права, а также к их дальнейшей трансформации и поиску новых задач и функций гуманистической направленности.»

В целом данная стратегия подтверждает и поддерживает международное право: «В сфере международной безопасности Россия сохранит приверженность использованию политических, правовых, внешнеэкономических, военных и иных инструментов защиты государственного суверенитета и национальных интересов».

Отечественная система обеспечения национальной безопасности остро нуждается в разработке научно-методических основ своего функционирования. Зарубежный опыт функционирования систем обеспечения национальной безопасности может быть использован в практической работе при планировании деятельности органов и сил обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Анализ научной разработки темы исследования показывает, что как в зарубежном, так и в отечественном научном сообществе точки зрения на данную проблему только начинают складываться в XIX в, развиваясь в ХХ веке от публицистического интереса к профессиональным исследованиям. Проблема геополитических интересов России как фактора политического процесса происходит в углубленном исследовании, так как современный мир динамично меняется.

В данной работе представлялось развитие отечественной и зарубежной геополитики и концепций геополитических интересов России, происходящие под влиянием социальных и политических трансформаций идей исследователей. Также немаловажным является и развитие России в геополитике, что отражается в работах ученых и публицистов. Если западные исследования в основном шли параллельно политической стратегии государства, в котором проживал автор, то отечественная мысль не всегда отражала идей, заданные государством. Так, например русская эмиграция не поддерживала коммунизм, и по своим убеждениям оставалась консервативно настроенной.

Характеризуя геополитические интересы России в интерпритации русских и зарубежных геополитиков, мы должны отдавать себе отчет, что в понимании данной проблематики нужно подходить с принципов объективизма.

На основе анализа сложившихся научных школ и нового знания о геополитических интересах России и их роли и места в структуре современного политического процесса. В определении геополитического интереса, как в истории, так и в современности мы можем прийти к выводу, что мнение авторов часто было неоднозначным, так как это обуславливалось идеологическими предпочтениями исследователей, и государства в котором они находились, их социального статуса, временных рамок, которые также играют немаловажную роль в геополитике.

Изучение вопросов интерпритации геополитических интересов России у отечественных и зарубежных геополитиков будет всегда востребованным. Политические процессы нашей страны и всего мира постоянно изменяются, вместе с ними трансформируются теории геополитиков.

1. Баранов Н.Н. Срединная Европа Фридриха Наумана: становление концепции. (Электронный ресурс) http://proceedings.usu.ru/?base=mag/0065(01_$03-2009)

2. Бердяев Н.А. Евразийцы «Евразийский вестник». Книга Четвертая. Берлин, 1925 г: (Электронный ресурс) http://www.vehi.net/berdyaev/evrazis.html#_ftn1

3. Бжезинский З. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы). М., 1998 г.

4. Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997 г.

5. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. М., 2000 г.

6. Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 1992 г.

7. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991 г.

8. Дугин А.Г. Основы Геополитики. М., 2001 г.

9. Ильин Н.А. Наша задача. Собр. соч. в 10 т. Т. 2, кн. 1-2, М., 1993 г.

10. Колосов B.A., Туровский Р.Ф. Геополитическое положение России на пороге XXI века: реалии и перспективы. / Полис, 2000, № 3. (Электронный ресурс) http://www.i-u.ru/biblio/archive/kolosov_geopolitpolozrossii

11. Концепция внешней политики Российской Федерации. // Независимая газета. 2000. 11 июля.

12. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. В редакции Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. №24.

13. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1995г.

14. Независимая газета. 2000. 12 июля.

15. Плешаков К.В. Компоненты геополитического мышления // Международная жизнь. М., 1994 г. № 10.

16. Михен А. Интерес Америки в морской мощи; настоящее и будущее. (Электронный ресурс): http://www.grinchevskiy.ru/19/soedinennie-shaty-smotrat.php

17. Послание Президента РФ Федеральному Собранию "Какую Россию мы строим?" //Независимая газета. 2000.11 июля.

18. Пирумов B.C. Некоторые аспекты методологии исследования проблем национальной безопасности России в современных условиях // Геополитика и безопасность. М., 1993г.

19. Савицкий П.Н. Утверждения евразийцев// «Географические и геополитические основы евразийства». М., 1997 г.

20. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М., 1996г.

21. Солоневич И.Л. Народная империя. М., 1991г.

22. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 (Электронный ресурс) http://www.scrf.gov.ru/documents/99.html

23. Тихонравов Ю.В. Геополитика: Учебное пособие. - М., 2000г.

24. Трубецкой Н.С. Европа и Человечество: София, 1920г. (Электронный ресурс) http://oboguev.tripod.com/nstev.htm

25. Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. М., 2001 г.

26. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003 г.