Социально-экономическое развитие пореформеной Росcии - (реферат)

Социально-экономическое развитие пореформеной Росcии - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

    Социально-экономическое развитие пореформеной Росcии
    Содержание
    Введение.
    2. Экономическая сфера:
    1. Изменения в землевладении и землепользовании………. стр. 1
    2. Новые тенденции в развитии сельского хозяйства.
    Рост нового земледелия………………………………………….... стр. 9
    3. Рост промышленности……………………………………….... стр. 11
    4. Рост железнодорожной сети и
    парового водного транспорта………………………………....... стр. 14
    5. Внутренний и внешний рынок……………………………. …стр. 15
    6. Капиталистический кредит и банки.
    Иностр. капитал в России………………………………………...стр. 16
    3. Социологическое развитие в 60 – 80 гг. XIX века:
    1. Сельская община в пореформенной России…………….... стр. 3
    2. Социальное расслоение пореформенной деревни……. …стр. 5
    3. Пореформенный город……………………………………….... стр. 18
    4. Социальный состав населения …………………………. …стр. 19
    4. Заключение.
    5. Список литературы.

Социально-экономическое развитие пореформенной России отличалось сложностью и противоречивостью. Ведущим процессом в экономике и социальных отношениях являлось развитие капитализма: этот факт был признан тогда всеми направлениями русской общественной и экономической мысли, однако оценка данного явления (его характера, перспектив и значения) была различной. Представители народнического направления считали, что капитализм в России насаждается сверху государством, акцентировали внимание на "язвы капитализма" (рост имущественного неравенства, засилье кулаков-мироедов, разорение и пролетаризация деревни) и склонны были видеть в нем регрессивное явление. Они считали, что у капитализма в России нет будущего. Представители Марксистского направления, указывая на присущую всем странам общую закономерность социально-экономических процессов и их объективный характер, подчеркивали прогрессивность капитализма и преувеличивали степень его развития в России. Народническаяоценка капитализма в России получила наиболее полное отражение в трудах видного экономиста и социолога В. П. Воронцова и первого переводчика на русский язык "Капитала" К. Маркса Н. Ф. Даниельсона, амарксистская —в трудах B. Плеханова, В. И. Ленина, "легального марксиста" П. Б. Струве (позже отошедшего от марксизма) и ряда русских экономистов, применявших теоретические положения Маркса в своих научных трудах. Однако и среди марксистов были разные взгляды на капитализм в России. Так, в отличие от Струве, восхвалявшего капитализм, Ленин видел в нем и негативные стороны.

Капиталистические отношения складывались в России, как доказано в трудах отечественных историков и экономистов, еще задолго до отмены крепостного права. Однако утверждение капитала как экономической и социальной системы происходило уже в пореформенное время. Реформы 60—70-х годов XIX в. , в первую очередь крестьянская 1861г. , явились важным условием его более интенсивного развития. Здесь проявилась огромная роль политического фактора, воздействовавшего на социально-экономические процессы. Первые два пореформенных десятилетия относятся к числу переходных, или, как их называют исследователи (Н. М. Дружинин, П. Г. Рышдзюнский), "переломных", когда происходила ломка феодальных отношений в сфере сельского хозяйства, завершался процесс технического перевооружения промышленности, создавался механизированный транспорт и складывались новые, характерные для капиталистической страны, социальные слои населения - пролетариат и промышленная буржуазия. Утверждение капитализма как господствующей социально - экономической системы относится к концу XIX—началу XX в. Развитие же его происходило в условиях, хотя и "модернизированной по существу старой политической системы—при сохранении самодержавия и сословного строя. Это накладывало определенный отпечаток на социально-экономические процессы в пореформенной России, обусловливало их сложность и противоречивость.

    § 1. Изменения в землевладении и землепользовании

Сельское хозяйствов пореформенной России продолжало оставаться доминирующей частью экономики, а аграрный вопрос являлся главнейшим в социально-экономической и политической страны. По данным поземельной переписи 1878—1879 гг. , весь земельный фонд Европейской России составлял 391 млн. десятин. Поскольку статистика в это число включила свыше 100 млн. десятин неиспользованных казенных земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд Европейской России составлял около 281 млн. десятин. Земельный фонд распределялся на три основные категории: 102 млн. десятин составляли частновладельчускую землю, 139 млн. — крестьянскую надельную (в том числе принадлежащую казачеству) и 50 млн. — казенную и удельного ведомства. Основная часть частновладельческой-земли – 77, 4% (79 млн. десятин) —находилась в руках поместного дворянства, остальной владели церковь и приобретавшие путем ее покупки купцы, мещане и зажиточные крестьяне. Часть крестьян, помимо покупки земли на стороне, смогла досрочно выкупить свои наделы и выйти из общины (таковых к началу XX в. насчитывалось 600 тыс. дворов). К концу XIX в. аграрный вопросв России приобрел особую остроту. Резко возросло крестьянское малоземелье вследствие естественного прироста населения деревни, но при сохранении в прежнем размере крестьянского надельного землепользования. Численность крестьянского населения с 1861 по 1900 гг. увеличилось с 23, 6 млн. до 44, 2 млн. душ мужского пола, и вследствие размеры наделов в расчете на 1 душу мужского пола сократилось в среднем с 5, 1 до 2, 6 десятины. В деревне создалось "аграрное население", которое не могли смягчить ни возраставший уход крестьян в город, ни переселения их на свободные земли окраин России. Особенно страдала от малоземелья обделенная реформой 1861 г. бывшая помещичья деревня. В 90-х годах XIX в. крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков до 37 млн. десятин земли (что составляло 30% к их надельной), расплачиваясь за нее большей частью отработками (из-за отсутствия необходимых для денежной аренды средств). Это была аренда "из нужды"— для поддержания своего хозяйства. Но существовала и предпринимательская аренда, которую практиковали зажиточные крестьяне с целью производства товарной продукции, снимая землю за деньги. В аренду сдавались, главным образом помещичьи земли, но также и крестьянские надельные. Первая называлась "вненадельной", а вторая — "внутринадельной" арендой. При внутринадельной аренде землю сдавали, как правило, обедневшие крестьяне, которые свертывали свое хозяйство и уходили на заработки в город.

Основная тенденция частного землевладения в пореформенной России заключалась в переходе его от сословности к бессословности — к созданию буржуазной земельной собственности. Дворянское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий. Если в 1861 г. в руках дворян находилось 87 млн. десятин земли, а к концу 70-х годов — 79 млн. , то к началу XX в. —52 млн. десятин, т. е. количество земли уменьшилось на 41%. В связи с этим удельный вес дворянского землевладения в составе всей частновладельческой земли за пореформенный период сократился с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до 20%. Однако этот процесс в разные периоды имел свои особенности. Сначала, в 60-е годы, в числе покупателей дворянских земель преобладали дворяне же, составляя 52% покупателей. Но уже в 80-х годах их удельный вес в покупках земли снизился до 33 %. За 1861—1904 гг. дворяне продали 81, 4 млн. десятин земли, но за это же время ими было куплено 45, 5 млн. десятин. Таким образом, помимо перехода дворянской земли в руки других сословий, шла мобилизация дворянского землевладения внутри этого сословия: укреплялись помещичьи латифундии за счет сокращения мелких дворянских владений. Однако к концу XIX в. среди покупщиков дворянской земли стали уже преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся и характер использования земли, купленной крестьянами. Если раньше она приобреталась большей частью обществами и товариществами, или же в виде мелких покупок отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных ваделов (в "продовольственных" целях), то впоследствии стали преобладать покупки уже крупных участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского хозяйства. Среди них вылепилась категория помещиков-недворян ("чумазых лендлордов") — владельцев крупных латифундий.

Земля все более втягивалась в торговый оборот. Повысид цены на землю: за 40 пореформенных лет— в среднем в 5 раз, а в черноземных губерниях —в 10 раз. Несмотря на сокращение дворянского землевладения, его позиции к началу XX в. оставались еще достаточно прочными. В руках дворян оставались наиболее ценные, высокодоходные угодья (леса, лучшие пахотные земли и сенокосы). Отмечено, также, что дворянское землевладение сосредоточивалось в регионах с более высокими ценами на землю и с более быстрыми темпами их роста в пореформенное время. Вследствие этого, несмотря на сокращение дворянского землевладения, ценность дворянских земель к началу XX в. возросла с 1, 25 млрд. руб. до 2, 5 млрд. , т. е. удвоилась.

В частном землевладении было характерно преобладание латифундий (размером свыше 500 десятин)—их насчитывалось к началу XX в. до 30 тыс. ; в них сосредоточивалось 70 млн. десятин земли (44 млн. у дворян и 36 млн. у недворян), и на 1 владельца приходилось в среднем по 2333 десятины. В то же время почти столько же (71 млн. десятин) находилось у 10, 5 млн. крестьяских дворов, и на каждый двор приходилось в среднем менее 7 десятин, т. е. меньше половины необходимого количества земли для или менее сносного ведения хозяйства. Обострение аграрного вопроса к началу XX в. явилось важнейшей предпосылкой революции 1905—1907 гг. , и передача помещичьих земель крестьянам стала главным ее требованием. § 2. Сельская община в пореформенной России

Крестьянская реформа 1861 г. сохранила сельскую общину. Надельная земля отводилась, как правило, не подворно, а всей общине, затем каждому двору в соответствии с количеством в нем ревизских душ выделялся земельный надел в пользование. В ко XIX в. в составе надельной земли удельный вес общинного земле- пользования составлял в целом по Европейской России 80%, при этом в центральных ее губерниях— 96%, в южных — от 80 до 90 % . Лишь в западных губерниях преобладало подворное землепользование, удельный вес которого составлял: в Белоруссии— 61. на Левобережной Украине — 67, а на Правобережной Украине –86%. Но община существовала и в селениях с подворным землепользованием с той лишь разницей, что в них отсутствовали земельные переделы.

Существовало два типа общины: простая, состоявшая одного селения или его части (если это селение принадлежало нескольким помещикам), исложная, состоявшая из нескольких селений. Пореформенное изменение территориального состава общины выражалось в разделении сложных общин на простые и в соединенные общин, составлявших части одного селения, в одно сельское общество. Простые общины могли состоять и из нескольких мелких деревень, что характерно было для лесистых местностей северных губерний, в которых существовали многие тысячи деревень с числом дворов по 3-5 каждая. Большие села (они были обычными в южных степных губерниях) составляли общину-волость.

Для поземельной общины в связи с изменением состава семей и их платежеспособности было характерно периодическое перераспределение земли и связанных с ней податей. Переделялась только пахотная земля; выгоны и сенокосы оставались в общем пользовании, а усадьбы —в постоянном владении крестьянского двора. До реформы 1861 г. периодические земельные переделы, как правило, приурочивались к очередной ревизии, и наделение землей проводилось по числу "ревизских душ" мужского пола. В пореформенную эпоху переделы земли проводились через 12—15—18 лет в соответствии с трех-, четырех- или пятилетним циклом трехпольного севооборота. Нередко переделы проводились через 24 года, а в 24% общин надельная земля со времени крестьянской реформы вообще не переделялась. Общие переделы проводились следующим образом. Вся полевая земля сначала делилась на участки по их качеству и местоположению, а они, в свою очередь, распределялись между домохозяевами по числу душ или тягол. Тем самым создавались большая многополосность и чересполосность крестьянских наделов, состоявших иногда из 40-50 и даже более узких и длинных полосок. Разбивка участков на полосы проводилась с помощью веревки, лаптя и других нехитрых способов, при этом крестьяне добивались поразительно точных уравнительных результатов. Наряду с общими переделами все чаще стали практиковаться и частные, когда часть наделов отбиралась у дворов с "убылыми душами" и передавалась дворам с увеличившимся составом семей. В соответствии с этим уменьшались или увеличивались повинности этих семей.

В связи с многополосностью и чересполосностью наделов сохранялся принудительный севооборот при одинаковом для всех дворов трехпольном хозяйстве, что консервировало отсталую агротехнику и сковывало хозяйственную инициативу крестьян. Но несмотря на свои негативные стороны принудительный севооборот гарантировал крестьянину определенную хозяйственную стабильность.

В пореформенную эпоху при наделении землей во время переделов стал применяться уже и критерий состоятельности двора (точнее, его платежеспособности). Поэтому земельные переделы, как общие, так и частные, теряли свой уравнительный характер. В общинах с развитыми неземледельческими промыслами, а также там, где было явное несоответствие между доходностью земли и размерами платежей за нее, происходило и принудительное наделение землей. Для обеспечения отбывания повинностей сохранялась круговая порука–за неисправного плательщика отвечала вся община. Поэтому за отмену круговой поруки особенно активно выступала зажиточная часть крестьянства. Община вмешивалась в семейные отношения крестьяне двора: наследование, опека, семейные разделы, назначение гл. , семьи—"большака", представлявшего крестьянский двор на сельском сходе и ответственного за отбывание повинностей. Такое вмешательство диктовалось заботой об обеспечении платежеспособности крестьянского двора. Вместе с тем община брала на себя функции "социального обеспечения": призрение малолетних крестьянских сирот, содержание одиноких калек и престарелых. Широко npактиковались "помочи": коллективная помощь крестьянам, пострадавшим от стихийных бедствий, либо при постройке дома, при молотьбе или других срочных сельскохозяйственных работах. Община оказывала помощь бесплатно или за одно "угощение". Крестьянская этика не допускала отказа со стороны кого-либо из членов общины от участия в коллективной помощи односельчанину, оказавшемуся в тяжелой ситуации.

Таким образом, сельская поземельная община, как низовая ячейка крестьянской со циальной структуры, выполняла разнообразные хозяйственные, социальные и фискально-полицейские функции. Народники усматривали в русской крестьянской общине "особый уклад народной жизни", якобы чуждый капитализму, даже предохраняющий деревню от капитализма и связанных с ним социальных бед. В действительности, как показали земско-статистические обследования, община не предотвращала крестьян от разорения, от закабаления их кулаками-мироедами. Новые социально-экономические процессы подтачивали устои общины. Углублялось имущественное неравенство крестьян-общинников. Немногие кулаки-мироеды могли держать в кабале всю общину. Разоряющиеся крестьяне свертывали свое хозяйство, сдавали в аренду свои наделы за бесценок или за исполнение своих повинностей и уходили в город. Распадались патриархальные устои крестьянской семьи: участились семейные разделы, падала власть "большака" в семье. Менялись традиционные общинные порядки: исчезал институт "совета старейшин", решавший ранее общинные и семейные дела, зажиточные дворы откупались от натуральных повинностей, которые перекладывались на бедных. Тем не менее, русская крестьянская община продолжала сохранять свою устойчивость. Впоследствии, в ходе революций, деятельность общин была оживлена, и ее социальная роль существенно возросла.

Функции общины носили сложный и противоречивый характер. С одной стороны, община выполняла роль демократических организации, товарищеского или соседского союза, с другой, она была фискально-полицейским инструментом у государства для выколачивания с крестьян податей и поддержания "порядка" в деревне. Отсюда давние споры в публицистике и в исследовательской литературе о характере русской крестьянской общины споры ведутся и до сих пор.

    § 3. Социальное расслоение пореформенной деревни

Еще в крепостную эпоху в деревне стал возникать небольшой слой зажиточных, так называемых"капиталистых" (по тогдашней терминологии) крестьян — ростовщиков, скупщиков, торговцев. Вместе с тем увеличивалось и число обедневших крестьян. В пореформенный период этот процесс получил свое дальнейшее развитие. Его зафиксировала земская и правительственная статистика, об этом заговорили публицистика и художественная литература. Исследователи, публицисты и писатели народнического направления трактовали этот процесс как рост простого имущественного неравенства. Авторы, принадлежавшие к марксистскому направлению, рассматривали этот процесс как важное социальное явление и показатель утверждения капитализма в деревне. Среди них первым заявил об этом Плеханов в середине 80-х годов в споре с народниками. Такой взгляд получил затем развитие в ряде научных исследований 90-х годов о русской деревне (например, И. А. Гурвича и В. Е. Посникова).

Наиболее основательно критика народнических взглядов на социальные изменения в деревне была дана В. И. Лениным в его книге "Развитие капитализма в России" (1899). Опираясь на данные земской статистики 80—90-х годов по 23 уездам семи губерний, Ленин сделал такой расчет: 20% крестьянских дворов составляли зажиточную группу, 30% — среднюю и 50% — беднейшую. Отсюда он делал вывод о "разложении крестьянства" — его распадении на "сельскую буржуазию" и на "сельских пролетариев с наделом". По его расчетам, обе эти "крайние" группы составляли уже подавляющую часть деревни. В полемике с народниками марксисты, особенно В. И. Ленин, акцентировали внимание на "успехи" капиталистического развития в деревне. Впоследствии (после революции 1905—1907 гг. ) Ленин внес коррективы в этот вывод. Подчеркивая, что направление, в котором протекали в конце XIX в. социальные процессы в русской деревне, им было определено, степень развития их (особенно социального антагонизма внутри крестьянства), как показал опыт революции 1905—1907 гг. , была преувеличена, к тому же не была учтена сила крепостнических пережитков в деревне, в первую очередь, давление помещичьего землевладения, в борьбе за ликвидацию которого проявляли единство все слои крестьянства. Следует признать неверной бытовавшую в прежней учебной литературе (и не только учебной) оценку всего зажиточного слоя крестьян как кулаков, а бедного как пролетариев. Кулаками следует считать лишь тех, кто вел предпринимательское, капиталистическое хозяйство, эксплуатируя других крестьян либо как наемных работников (батраков), либо путем ростовщических операций. Такие богатые крестьяне-кулаки составляли сравнительно небольшой слой крестьянства (3–4%). Однако сила и влияние их в деревне были огромны. Иногда кулак мог держать в кабале не только всю деревню, но и целую округу. Также не все обедневшие крестьяне становились пролетариями. В своем большинстве они имели соб венное хозяйство, соединяя земледелие с различного рода промыслами, в том числе и с работой по найму. Но в этой группе сформировался слой "раскрестьянившихся" дворов, основой существо) ния которых было уже не собственное земледельческое хозяйство а продажа своей рабочей силы. Вместе с тем уход на заработки всегда приводил к "раскрестьяниванию". Более того, отпуск на заработки "лишних" работников из семьи поддерживал хозяйство двора.

С учетом этих поправок и надлежит трактовать характер и значение социального расслоения крестьянства, которое безусловно имело место в русской пореформенной деревне. Однако степень развития этого процесса была различной в зависимости от региона страны, характера занятий крестьян, близости к торгово-промышленному центру и т. п. В центрально-промышленных и южных степных губерниях, в Верхнем и Среднем Поволжье процесс социального расслоения деревни происходил интенсивнее. Слабее он 6ыл выражен в центрально-черноземных губерниях и в глухих, ”медвежьих", углах заволжских и северных губерний.

Социальное расслоение крестьянства являлось, важным условием развития капиталистического рынка и всего капитализма в целом. Неимущее крестьянство, терявшее свою хозяйственную самостоятельность, создавало рынок рабочей силы как для предримательского сельского хозяйства, так и для крупной капиталистической промышлености. Вместе с тем такой крестьянин, живший в основном за счет "заработков", приобретавший необходимые предметы потребления преимущественно на рынке, способствовавший росту спроса на них. Зажиточная деревенская верхушка, товарное хозяйство которой требовало применения машин, улучшенных сельскохозяйственных орудий, удобрений и пр. , способствовала росту спроса на предметы производства. Увеличивая капиталы за счет эксплуатации наемного труда, а также за счет торгово-ростовщических операций, богатая деревенская верхушка вкладывала их только в предпринимательское сельское хозяйство, но и в промышленное производство. Поскольку крестьянство составляло преобладающую часть населения страны, то процесс его социального расслоения играл первостепенную роль в формировании пролетариата и буржуазии.

    § 4. Пореформенное помещичье хозяйство

Пореформенная эпоха характеризуется постепенным переходом помещичьего хозяйства от барщинной системы к капиталистической. Автор знаменитых "Писем из деревни" (1872—1887), ученый-химик и смоленский помещик-практик, А. Н. Энгельгардт писал: "Вначале было сделано много попыток завести батрацкое хозяйство с машинами и агрономиями, но все эти попытки не привели к желаемому результату. Батраков было мало, ибо безземельных не хватало для перехода к батрацкому хозяйству, а те, что были, поглощались фабриками, заводами, городами". Кроме того, необходимы были стартовый капитал и опыт ведения предпринимательского хозяйства, т. е. то, чем подавляющее большинство помещиков не располагало. К тому же в первые десятилетия после реформы 1861 г. крестьянское хозяйство еще не вполне было отделено от помещичьего: крестьянские и помещичьи угодья не везде были размежеваны. Малоземелье, отрезки от крестьянского надела наиболее ценных и необходимых для крестьянина угодий принуждали его идти в кабалу к прежнему барину. Оставались и некоторые черты "внеэкономического принуждения": принудительные меры к крестьянам при выполнении установленных законом 1861 г. повинностей в пользу помещика и государства (круговая порука, телесные наказания, отдача за недоимки в общественные работы и т. п. ), сословная неполноправность крестьян, наконец, сохранение до начала 80-х годов их временнообязанного положения. В помещичьем хозяйстве в первые два пореформенных десятилетия шел процесс перехода от феодальных его форм к капиталистическим. Выражением такой переходной формы, соединявшей черты барщинной и капиталистической систем ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть ее состояла в обработке помещичьей земли окрестными крестьянами своим инвентарем за взятые у помещика в аренду пахотные земли и другие угодья. Как и при крепостном праве, крестьянин обрабатывал поле помещика за то, что тот предоставлял ему землю, однако это был уже свободный крестьянин, вступавший в договорные отношения с помещиком, т. е. действовали уже рыночные условия спроса и предложения. Но помещик, пользуясь своим фактически монопольным положением земельного собственника, мог диктовать крестьянину любые условия, поэтому отработочная система приобретала кабальный характер. Отработки —следствие малоземелья крестьян, ограбленных реформой 1861 г. , и давления помещичьих латифундий. Помещикам особенно выгодно было вести хозяйство посредством сдачи в аренду под отработки "отрезных" (от крестьянских наделов) земель. "Сначала помещики еще не понимали значения отрезков, — писал наблюдательный А. Н. Энгельгардт, —теперь же значение отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и [его] арендатор, даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как они расположены и насколько они затесняют крестьян". Поэтому в пореформенное время наиболее широкое распространение отработочная система ведения помещичьего хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов оказались наиболее значительными, и крестьянское хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а имей в центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно земледельческий характер. В нечерноземных промышленных губерниях и на юге России помещики уже в первые два пореформенных десятилетий реходили к капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и более совершенной агротехники. Наиболее ярким примером тому служит образцовое предпринимательское хозяйство того же А. Н. Энгельгардта, подробно описаний в его "Письмах из деревни". Вот относящиеся к 80-м годам XIX в. данные видного эконом статистика Н. Ф. Анненского о распределении капиталистичеси, отработочной систем хозяйства(эти данные включены В. И. Лениным в его книгу "Развитие капитализма в России"):

    .
    В НЕЧЕРНОЗЕМНОЙ ПОЛОСЕ
    Итого
    I. Г. с преобладанием капиталистической системы
    9
    10
    19
    II. Г. с преобладанием смешанной системы
    3
    4
    7
    III. Г. с преобладанием тоработачной системы
    12
    5
    17
    ,
    ВСЕГО
    24
    19
    43

Из приведенных данных видно, что в 80-е годы XIX в. в целом по стране капиталистическая система веденяи помещичьего хозяйства уже преобладала над отработочной. Отработки, выполняет, крестьянами своим инвентарем (отработки первого вида), заменялись отработками, которые мог выполнять и неимущий крестьянин инвентарем помещика (отработки второго вида). Пореформенная эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе от отработок первого вида к отработкам второго вида, а затем— и к применению капиталистического найма. Несмотря на общую тенденцию замены отработочной системы капиталистической, в кризисные годы отработочная система возраждалась. Исследователи отметили ее живучесть вплоть до начала XX в. Отработочная система могла существовать при условии, если труд закабаленного крестьянина обходился помещику дешевле, чем труд вольнонаемного работника. Она консервировала низкий уровень агротехники и отсталые приемы ведения хозяйства. Поэтому неизбежным следствием отработочной системы являлась низкая производительность труда: урожайность в помещичьих хозяйствах применявших отработочную систему, была ниже, чем даже на крестьянских надельных землях. Капиталистическая перестройка помещичьего хозяйства не означала только замену кабального труда крестьян трудом наемных рабочих и крестьянского инвентаря помещичьим. Для ведения предпринимательского сельского хозяйства по-капиталистически требовались улучшенные сельскохозяйственные орудия, машины, удобрения, замена традиционного трехполья новыми системами земледелия, применение более рациональных методов ведения сельского хозяйства. Необходимы были крупные капиталовложения, знания, опыт. Немаловажное значение имели хозяйственно-географический фактор и характер сложившихся экономических связей и традиций. Наибольшее развитие предпринимательское помещичье хозяйство получило в Прибалтике, в степном Юге, около "обеих столиц" (Петербурга и Москвы)—в силу близости к балтийским и черноморским портам и ориентации на европейский рынок или выгодности сбыта продукции в крупных торгово-промышленных центрах. Далеко не все помещики могли перестроить свое хозяйство на капиталистических началах. Многие из них ликвидировали свое хозяйство, закладывали и перезакладывали свои имения в кредитных учреждениях. Количество заложенной помещичьей земли быстро росло. К 1870 г. помещиками было заложено 2, 1 млн. десятин земли, а сумма долга составила 92 млн. руб. К 1880 г. в залоге было 12, 5 млн. десятин дворянских земель, а долг дворян кредитным учреждениям составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили уже 37, 5 млн. десятин (более половины находившихся к тому времени у них земель), а сумма их долгов достигла 1029 млн. руб. Огромные средства, полученные дворянами за счет выкупных платежей с крестьян, продажи и залога имений, тратились большей частью непроизводительно. Заложенные имения шли с молотка. Если в 1886 г. за долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 г. —2237. Разорялось и ликвидировало свое хозяйство мелкопоместное Дворянство, которое не могло приспособиться к новым условиям капиталистического рынка. Устойчивее оказались латифундии.

§ 5. Новые тенденции в развитии сельского хозяйства. Рост торгового земледелия

Статистические данные за сорокалетие после отмены крепостного права показывают заметный рост сельскохозяйственного производства в России. С середины 60-х до конца 90-х годов XIX в. посевы хлебов и картофеля возросли в 1, 5 раза, а чистые сборы (за вычетом на семена)—более чем в 2 раза. Особенно значителен был рост посевов и сборов картофеля: его посевы возросли в 3, 5 раза, а чистые сборы в 5 раз.

Однако в расчете на одну душу населения прирост был столь значителен. Если в начале 60-х годов на 1 душу приходилось 2, 21 четверти (примерно 20 пудов) чистого сбора хлебов, то концу 90-х—2, 81 четверти (26 пудов), т. е. на 27% больше. Лишь чистые сборы картофеля возросли в расчете на одну душу в 3 раза (с 0, 27 до 0, 87 четверти). Среди зерновых удельный вес ржи составлял 44%, пшеницы— 14, 2%, овса — 23, 1%, ячменя — 6, 9%, гречиха - 5, 1% и прочих яровых — 6, 7%. Рост сельскохозяйственного производства и в пореформенный период продолжал носить преимущественно экстенсивный характер, т. е. происходил в основном за счет расширения посевных площадей. При этом он был особенно значителен в основных хлебопроизводящих регионах—в губерниях черноземного центра, Среднего Поволжья, Украины и в южной степной полосе. В центрально-мышленных губерниях, наоборот, посевы зерновых сокращались, но возрастали посевы картофеля и других технических культур. В первые два десятилетия после реформы 1861 г. существенно сократились посевы на помещичьих полях, но в 80—90-е годы отмечено их возрастание, что свидетельствовало о капиталистической перестройке помещичьего хозяйства. Тем не менее к концу XIXв. три четверти посевов и сборов хлебов приходились на крестьянские хозяйства. Однако товарность помещичьего хлеба была существенно выше крестьянского. Основная чертапореформенного развития сельского хозяйства состояла в том, что оно принимало все болееторговый, предпринимателъскийхарактер. Содержанием и показателем этого процесса являлись: во-первых (и главным образом), превращение земледелия в товарное производство, при этом товаром становились не только продукция земледелия, но и сама земля (основное средство сельскохозяйственного производства) и рабочая сила; во-вторых, четкое распределение и углубление наметившейся еще в дореформенную эпоху хозяйственной специализации районов страны. Определились регионы, специализировавшиеся на производстве товарного зерна, льна, мяса и молока, сахарной свеклы, винограда и пр. При торговом земледелии выделялся главный рыночный продукт в данном регионе, остальные отрасли сельского хозяйства в нем подчинялись или приспосабливались к производству этого продукта.

Важнейшими факторами, обусловливавшими рост торгов земледелия, были: 1) рост внутреннего и внешнего рынка; 2) увеличение численности неземледельческого населения страны в связи ростом городов, промышленности, транспорта и торговли; 3) интенсивное строительство железных дорог, связавших земледельческие регионы с промышленными центрами, морскими и речными портами.

В свою очередь углубление специализации сельскохозяйственных районов оказывало воздействие на дальнейшее развитие капиталистического рынка: оно усиливало обмен между регионами, предъявляя спрос и на предметы сельскохозяйственного производства, ибо специализация на каком-либо одном товарном продукте вызывала спрос на другие виды сельскохозяйственной продукции.

В пореформенной России определились следующие специализированные регионы торгового земледелия: центрально-черноземные, Поволжье и Заволжье превратились в основные центры торгового зернового хозяйства; северные и центрально-промышленные губернии стали районами торгового льноводства и мясо-молочного хозяйства; для прибалтийских и западных губерний России характерно было высокоразвитое животноводство. Районы торгового зерноводства, свекловодства, табаководства, виноградарства возникли на Украине, в Бессарабии, в Новороссии, в Степном Предкавказье; вокруг крупных городов и промышленных центров сложилось промышленное огородничество. В 80—90-х годах XIX в. происходит перемещение главных очагов зернового производства из внутренних губерний с помещичьим землевладением и крестьянским малоземельем в интенсивно заселяемые южные и восточные окраины Европейской России с их слабо освоенными черноземными землями. Этому особенно способствовало проведение в указанные районы железных дорог, создавших благоприятные условия для движения населения и сбыта сельскохозяйственной продукции. На юге России возникли крупные капиталистические экономии, каждая из которых насчитывала тысячи и десятки тысяч десятин посевной площади. В этих хозяйствах широко применялся наемный труд и различная сельскохозяйственная техника — сеялки, жнейки, сенокосилки, паровые молотилки. Рост торгового земледелия предъявлял спрос на улучшенные орудия обработки почвы, сельскохозяйственные машины и наемный труд. С 70-х по 90-е годы XIX в. годовое производство железных плугов в России возросло с 14, 5 тыс. до 75, 5 тыс. штук, жнеек —с 780 до 27 тыс. В 1875 г. в сельском хозяйстве России применялось 1, 3 тыс. локомобилей; к 1901 г. их число возросло до 12 тыс. , при этом более 10 тыс. приходилось на юг страны. Количество наемных рабочих, уходивших на сезонные сельскохозяйственные работы, возросло с 60-х по 90-е годы XIX в. с 700 тыс. до 3, 6 млн. человек. Онц направлялись, главным образом, в южные и восточные губернии Европейской России, а также в Прибалтику. Основными районами выхода сельскохозяйственных рабочих являлись центрально-черноземные губернии и Украина, где наиболее острыми были малоземелье и аграрное перенаселение.

При росте торгового земледелия сохранялись полунатуральные и натуральные его формы, особенно в крестьянском хозяйстве. В нем, как и прежде, господствовало традиционное трехполье, в "таежно-лесной зоне продолжала практиковаться подсечная система земледелия, а на юге страны —перелог. Многопольный севооборот, улучшенные орудия для обработки почвы, дорогие сельскохозяйственные машины применяли помещики и богатые крестьяне. Соха и деревянная борона при вспашке и рыхлении почвы, серп и коса при уборке хлебов, цеп для молотьбы, лопата и решето для очистки зерна оставались основными орудиями в крестьянском хозяйстве.

Страну часто постигали неурожаи и связанный с ними голод, от чего больше всего страдало трудовое население. В 1873—1874гг. голод обрушился на губернии Среднего Поволжья ("Самарский голод"). Масштабы всероссийского бедствия принял голод, начавшийся осенью 1879 г. и резко усилившийся в 1880—1881 гг. В прессе сообщалось, что крестьяне питались в эти тяжкие годы "наполовину лебедой, мякиной, отрубями". Были зафиксированы многие случаи голодной смерти. Но еще более широкий размах принял голод, разразившийся в 1891—1892 гг. Он поразил 29 губерний, в которых голодали 35 млн. человек. Голодной смертью тогда умерли 600 тыс. человек. В период голода в сборе средств для голодающих принимали участие Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, В. Г. Короленко и многие видные деятели русской культуры. Было собрано на продовольственные и семенные ссуды свыше 151 млн. руб.

§ 6. Рост и размещение промышленности в пореформенной России. Завершение промышленного переворота

Промышленное развитие в пореформенной России носило сложный и противоречивый характер. С одной стороны, развитие капитализма сопровождалось экспроприацией мелких товаропроизводителей: мелкое товарное производство, основанное на ручном труде, не выдерживало конкуренции крупного, базировавшегося на машинной технике и более производительного. С другой стороны, не только сохранялись, но параллельно росту крупной промышленности развивались и низшие формы промышленного производства— мелкотоварное и мануфактурное.

Дальнейшее распространение мелких неземледельческих замыслов в пореформенной России наряду с ростом крупной промышленности объясняется рядом факторов. При преобладании крестьянского населения, полунатурального земледелия, сохранении учреждений и традиций старины крупная машинная индустрия еще не могла окончательно вытеснить мелкую, крестьянскую промышленность. Вместе с тем развитие товарного хозяйства неизбежно вело к увеличению численности крестьян-промышленников.

Мелкая промышленность. Рост мелких промысловпроисходил различными путями. В первую очередь, из старых, промышленно развитых регионов, в связи с ростом конкуренции между промысловиками и под давлением крупной машинной индустрии, крес- тьяне-промысловики уходили в земледельческие губернии. Там, на новом месте, создавались и распространялись различного рода промыслы, перенесенные из губерний, обладавших вековой промышленной культурой. Таким образом, для пореформенной России было характерно значительное расширение сферы мелкого промышленного производства на новых территориях. Однако наряду с этим мелкая крестьянская промышленность получила дальнейшее распространение и в центре страны. В промышленно развитых регионах упадок одних видов промыслов под влиянием конкуренции со стороны машинной индустрии заставлял крестьян переходить к другим промысловым занятиям. Например, во Владимирской губернии рост сапожного и валяльного промыслов был обусловлен вытеснением ручного ткачества крупным фабричным производством. Вместе с тем фабричное производство порождало новые виды промыслов, обслуживавших его нужды. В той же Владимирской губернии фабричное ткачество вызвало к жизни промыслы по изготовлению челноков, деревянных деталей для ткацких станков, коробов для упаковки тканей и пр. В промышленно развитых губерниях еще в крепостную эпоху выделились крупные села, которые, как правило, становились центрами промысла, формируя вокруг себя промысловые округа. В пореформенную эпоху этот процесс получил свое дальнейшее развитие. Границы промыслового округа расширялись, образовывались целые промысловые районы, втягивавшие в свою орбиту новые селения. Крупные торгово-промышленные селения выступали в роли центров закупки сырья и сбыта продукции данного промысла, затем они становились и центрами складывавшегося мануфактурного производства. Капитализм проникал и в крестьянскую промышленность. Мелкие товаропроизводители-кустари все более теряли свою самостоятельность, попадая в зависимость от супщика и мануфактуриста. Мелкие ремесленники, имея свои собственные мастерские и сохраняя еще связь с землей, превращались фактически в наемных рабочих-надомников у мануфактуристов, раздававших им на дом работу. Из среды мелких товаропроизводителей выделялись скупщики-посредники между надомниками и мануфактуристами. Впоследствии эти скупщики превращались во владельцев раздаточных контор и в мануфактуристов с сетью уже своих посредников. Следовательно, крестьянская промышленность не являлась однородной: она представляла собой различные переходные формы от мелкого товарного производства до мануфактуры и служила широкой базой для роста крупной капиталистической промышленности. Именно она формировала кадры обученных работников, и из ее среды выходили владельцы стартового капитала, необходимого. Для крупного капиталистического производства.

К началу 80-х годов XIX в. в России завершился промышленный переворот. В основных сферах промышленного производства машинная техника уже вытеснила ручной труд; водяное колесо практически было заменено паровым двигателем. Паровые машины и механические станки заняли господствующее положение горнодобывающей, металлообрабатывающей и текстильной промышленности. Рост крупной промышденности и ее размещение. В первые пореформенные десятилетия русская промышленность производила в основном предметы потребления, однако, начиная с 80-х годов XIX в. растет удельный вес средств производства. В первые пореформенные десятилетия промышленный облик страны определялалегкая промышленность, ведущую роль в которой играла текстильная, сосредоточенная главным образом в Московском, Петербургском и Прибалтийском промышленных регионах. На эти регионы приходилось 75% ткацких станков, 80% мощности паровых машин и 85% рабочих всей текстильной промышленности страны. С 60-х годов бурное развитие получила, текстильная промышленность в польском городе Лодзи.

Другой важнейшей отраслью промышленности была горнодобывающая, которая в первые пореформенные десятилетия сосредотачивалась в основном на Урале.

В пореформенной России наряду с развитием традиционных отраслей промышленности возникали и новые— угольная, нефтедобывающая, химическая, машиностроение. Менялась промышленная география страны. К старым промышленным регионам Московскому, Петербургскому, Прибалтийскому, Уралу—прибавились новые: южный угольно-металлургический (Донбасс и Южная Украина), Бакинский нефтедобывающий. Возникли крупные промышленные центры— Баку, Харьков, Екатеринослав, Юзовка, Горловка, Нарва, Лодзь. Наиболее быстро росла горнодобывающаяпромышленность. С 1860 по 1895 г. выплавка чугуна возросла с 21 млн. до 89 млн. пудов, добыча каменного угля—с 18 млн. до 556 млн. пудов, нефть с 500 тыс. до 377 млн. пудов. В производстве чугуна Урал уступал первое место Югу России. Сохранявшиеся крепостнические пережитки в уральской горной промышленности были главной причиной медленного роста производства по сравнению с более свободным капиталистическим развитием Юга России. Если в 1880 г. Юг давал всего 5% выплавлявшегося в России чугуна, а Урал—70%, то к 1900 г. на долю Юга приходилось уже 52% выплавлявшегося чугуна, а Урала—27%. В 1900 г. одна домна Урала давала в 8 раз меньше чугуна, чем одна домна на Юге. Энерговооруженность (по числу лошадиных сил на один завод) промышленности Юга была в 25 раз выше, чем на Урале; один рабочий на Юге производил чугуна в 6 раз больше, нежели один рабочий на Урале.

В 80—90-е годы резко возросла роль Донецкого бассейна в добыче каменного угля и Бакинского в добыче нефти. Если в 60-х годах на долю Донбасса приходилось 33% добываемого в стране угля (основная часть угля в то время добывалась в Польше, в Дом-бровском бассейне), то к 90-м годам Донбасс давал уже 70% угля. Добыча нефти развернулась лишь в 70-х годах, но уже тогда на долю Бакинского района приходилось 74% добываемой в стране нефти. К 90-м годам доля нефти Бакинского района возросла до 95%. Первоначально в бакинской нефтедобыче ведущее место занимали представители местной национальной буржуазии (Табие-вы, Нагиевы, Манташевы). К концу XIX в. их сильно потеснил иностранный капитал (главным образом английский, а также шведские промышленники Нобели). Значительные успехи были достигнуты в отечественном машиностроении. Крупными центрами транспортного машиностроения (паровозов, вагонов и пароходов) стали Сормово (близ Нижнего Новгорода), Луганск и Коломна; центрами сельскохозяйственного машиностроения— Харьков, Одесса, Бердянск, Александровск, Ели-саветград. Промышленность развивалась не только в городах, но и в деревне. Особенностью промышленного развития России было то, что в ней не столько "мужик шел на фабрику", сколько "фабрика шла к мужику", т. е. когда промышленность (преимущественно обрабатывающая) "переселялась" в деревню, находя в ней наиболее дешевую рабочую силу. Объясняется эта особенность тем, что крестьянин был связан с наделом, прикреплен к общине; к тому же еще в дореформенный период в деревне уже были широко развиты разного рода промыслы, подготовившие квалифицированные кадры для крупной промышленности. Таким образом, в Центральной России возникли сотни фабрично-заводских поселков (типа Орехово-Зуева), которые стягивали к себе избыточное сельское население. В 1890 г. в Европейской России было 329 фабрично-заводских поселков, в которых насчитывалось 451 тыс. рабочих, т. е. 52% их числа в крупной промышленности.

В пореформенной промышленности особенно быстро возрастали те ее отрасли, которые производили средства производства. Иначе говоря, росттяжелой промышленности (группа "А") обгонял рост легкой промышленности (группа "Б"), что было характерно для капиталистической промышленности всех стран. Развитие промышленности сопровождалось процессом дальнейшей ее концентрации, выражавшейся в увеличении числа рабочих и размеров производства в расчете на одно предприятие, а также в дальнейшем укрупнении предприятий. С 1866 по 1890 гг. количество промышленных предприятий в России со 100 и более рабочими возросло в полтора раза, в то же время число рабочих в них — в два Раза, а общая сумма производства —в три раза. При этом темпы ^нцентрации рабочей силы были выше в наиболее крупных пред-"риятиях: численность крупнейших предприятий (насчитывавших каждое свыше 1000 рабочих) за 1866—1890 гг. удвоилась, количество рабочих в них утроилось, а сумма производства возросла в 5 раз.

Россия отличалась наиболее высоким уровнем концентрации рабочих на крупных предприятиях. В 1890 г. 70% фабрично - заводских и горных рабочих сосредоточивались на предприятиях, имевших 100 и более рабочих, и почти половина рабочих была сосредо точена на предприятиях, имевших свыше 500 рабочих каждое. В то же время в такой индустриально развитой стране, как США, на предприятиях с 500 рабочими и выше сосредоточивалось 33% рабочих. Однако следует учесть, что в США, как и в других индустриально развитых странах, вследствие лучшей технической оснащенности и, следовательно, более высокой производительности труда для производства одного и того же объема продукции требовалось меньше рабочей силы, чем в России. Поэтому высокая концентрация рабочих на крупных предприятиях в России . еще не может служить показателем ее преимущества перед развитыми капиталистическими странами.

§ 7. Рост железнодорожной сети и парового водного транспорта Громадную роль в индустриальном развитии пореформенной России играли рост механизированного транспорта и в первую очередь созданиесети железных дорог. Для России, страны с огромными пространствами, железные дороги имели громадное не только хозяйственное, но и стратегическое значение: тяжелые последствия бездорожья особенно ярко проявились в годы Крымской войны.

Указом 28 января 1857 г. было учреждено Главное общество российских железных дорог, которое разработало широкую программу железнодорожного строительства, предусматривавшуюпрежде всего соединение хлебопроизводящих районов страны судоходными реками и портами Черного и Балтийского морей. В данном случае преследовалась цель создать благоприятные условия для предпринимательского помещичьего хозяйства. Однако железные дороги призваны были выполнять и важную стратегическую функцию— быструю доставку войск из центра к западным границам. Острый финансовый кризис в то время заставил правительство привлечь к железнодорожному строительству частный капитал, которому были предоставлены значительные льготы и главная из них—гарантия ежегодной пятипроцентной прибыли. Кроме того, частные руки передавались и железные дороги, построенные на средства казны. К 1871 г. почти все железные дороги находились в частных руках. Однако эта мера не оправдала надежд. К 1880 г. долг казне частных железных дорог превысил 1 млрд, рублей. Вследствие этого правительство вновь вернулась к казенной постройке железных дорог, а затем и к постепенному выкупу частных железных дорог. Громадные выкупные платежи, взимаемые с крестьян за надельные земли, существенное повышение прямых и косвенных налогов позволили правительству провести эту меру: к 1895 г. 60% железнодорожной сети было уже в казенном ведении, и жесткий правительственный контроль был установлен над железными дорогами, остававшимися в частном владении.

О быстром росте железнодорожной сети в пореформенной России говорят следующие показатели: если к 1861 г. протяженность ее составляла 1, 5 тыс. верст, то к 1871 г. — свыше 11 тыс. , к 1881 г. — более 22 тыс. , к 1891 г. — 30 тыс. , а к 1901 г. — уже 58 тыс. В железнодорожном строительстве России можно выделить два периода настоящего бума: конец 60-х —начало 70-х годов, когда ежегодно вводилось в строй свыше 2 тыс. верст железных дорог, и вторая половина 90-х годов (время промышленного подъема), когда среднегодовой прирост железнодорожной сети составлял 8 тыс. верст. В конце 60-х — начале 70-х годов были введены в строй такие важные линии, как Москва — Курск, Курск — Киев, Курск — Харьков, Харьков — Одесса, Харьков — Ростов, Москва — Ярославль, Ярославль — Вологда, Москва — Тамбов, Тамбов — Саратов, Москва — Брест, Брест —Киев. Таким образом, в начале 70-х годов центр России был связан с северными, поволжскими черноземными губерниями, с портами Черного и Балтийского морей, а Москва превратилась в крупнейший железнодорожный узел страны.

В конце 70-х —начале 80-х годов началось строительство железных дорог и на окраинах Европейской России: в Закавказье, в Средней Азии и на Урале. Были проведены дороги от Перми до Екатеринбурга, от Самары до Уфы; Екатеринослав был соединен с Донбассом и Кривым Рогом. В 1883—1888 г. были построены Закавказская и Закаспийская железные дороги. В 90-х годах железные дороги соединили центр с основными поволжскими городами, проведены линии Москва — Рига — Виндава, Вологда — Архангельск, Пермь —Котлас. В 1891 г. началось строительство Транссибирской магистрали, имевшей исключительно важное значение в освоении Сибири, Приамурья и Приморья. Влияние железных дорог на все стороны экономики страны было громадным. Железные дороги, связав самые отдаленные районы страны с центром и между собой, способствовали углублению их специализации, развитию внутреннего и внешнего рынка, росту подвижности населения. Рассчитанные сначала на удовлетворение в первую очередь нужд хлебного рынка, железные дороги дали сильный толчок развитию различных отраслей промышленности страны. Они связали производство различных отраслей промышленности с их сырьевой базой и с рынками сбыта. Менялась и структура перевозимых по железным дорогам гру-эов: если в 60—70-х годах, хлеб составлял 40% в железнодорожных грузовых перевозках, то в 90-х годах—уже не более 25%. Хотя объем перевозимого по железным дорогам хлеба еще более возрос, однако основными грузами стали уже металл, машины, лес, уголь, нефть и нефтепродукты, продукция обрабатывающей промышленности. Сами железные дороги предъявляли возраставший спрос на металл, уголь, лес, нефть. В 90-е годы на нужды железных дорог шло до 36% всего добываемого в стране угля, 44% нефти, 40% металла. Железные дороги способствовали быстрому росту каменноугольной и лесной промышленности, предприятий по добыче нефти и нефтепереработке, металлургии, транспортного машиностроения. Они предъявляли все больший спрос на рабочую силу: в 18 на железных дорогах были заняты 32 тыс. рабочих, в 1890-252 тыс. , а к 1900 г. — 469 тыс.

Существенно возрос и паровой водный транспорт. Если в 1860 г. в стране насчитывалось около 400 речных пароходов, подавляющее число которых приходилось на Волжский бассейн, то в 1895 г. их было уже свыше 2, 5 тыс. Речное пароходство получило развитие в бассейнах Дона, Днепра, Западной Двины, Северной Двины, Оби, Енисея, Амура. Развивалось и морское судоходство. Численность морских пароходов за 60—90-е годы возросло в 10 раз —с 51 в 1868 г. до 552 в 1896 г. В прибрежных перевозках значительную роль продолжал играть мелкий парусный флот. В 90-х годах на долю речного, морского и грузового транспорта приходилось до 30% перевозок, остальные 70% грузов перевозились по железным дорогам.

    § 8. Внутренний и внешний рынок

Внутренний рынок. Для второй половины XIX в. был характерен значительный рост внутреннего и внешнего рынка. Особенно быстро развивался хлебный рынок. В 60—70-х годах на рынок поступало от 500 до 700 млн. пудов хлеба, что составляло от 45 до 47% его чистого сбора. В 90-х годах на рынок поступало уже свыше 1 млрд. пудов, или 50% от чистого сбора хлебов. При этом 60% продаваемого хлеба шло на внутренний и 40%—на внешний рынок. Наиболее высокий уровень товарности был в основных хлебопроизводящих регионах—центрально-земледельческих, поволжских и левобережно-украинских губерниях, которые отпускали от 55 до 60% чистого сбора хлебов.

Быстро росла и торговля промышленными товарами, cnpoс на которые предъявляли не только возраставшее городское население, но и деревня, все более потреблявшая фабричного производсва ткани, орудия труда и утварь, кровельное железо, керосин и. т. п. Крупным потребителем товаров являлась и сама промышленность, нуждавшаяся в продукции ее добывающих отраслей—металле, угле, нефти, лесных материалах. К концу XIX в. , несмотря на быстрые темпы роста добычи угля и выплавки металла, приходилось ежегодно импортировать свыше 150 млн. пудов угля и 35 млн

пудов металлов для нужд российской промышленности, что составляло до 40% по отношению к добыче и производству этой продукции в самой России. Внещний рынок. Втягивание России в мировой рынок обусловливало значительное возрастание объема ее внешней торговли. В начале 60-х годов внешнеторговый оборот России составлял 430 млн. руб. (на 223 млн. руб. вывоза и 207 млн. ввоза), а в конце 90-х годов—1306 млн. руб. (на 698 млн. руб. вывоза и 608 млн. ввоза), т. е. возрос в 3 раза. Характерен устойчивый активный внешнеторговый баланс для России (превышение вывоза над ввозом). В структуре вывоза преобладала продукция сельского хозяйства (главным образом, хлеб). В 1861—1865 гг. ежегодно вывозилось в среднем 80 млн. пудов хлеба, в 1871—1875 гг. — 194 млн. , в 1881— 1885 гг. — 302 млн. , в 1891—1895 гг. — 414 млн. и в 1896—1900 гг. — 444 млн. пудов, т. е. за пореформенные 40 лет объем хлебного вывоза возрос в 5, 5 раза. Из вывозимых хлебов более половины приходилось на пшеницу. Если в начале 60-х годов хлеб-составлял 31% стоимости вывозимых из России товаров, то в конце 90-х— 47%. Характерно, что вывоз хлеба из России происходил . даже в 1879— 1881, 1891—1892 голодных годах. "Недоедим, а вывезем", — произнес крылатую фразу тогдашний министр финансов И. А. Вышнеградский. Важными статьями вывоза после хлеба являлись лес, лен и продукция животноводства. За 60— 90-е годы значительно увеличился вывоз сахара —с 3, 3 млн. до 12, 4 млн. пудов. В то же время Россия продолжала находиться на одном из последних мест по потреблению населением сахара. В 90-х годах на одного человека в России приходилось 10, 4 фунта сахара, в то время как в Германии— 47, а в Англии — 92. В структуре ввоза в Россию значительное место занимали хлопок, металлы, машины, уголь и нефть, "колониальные товары" (чай, -кофе и пр. ), а также предметы роскоши. Так, хлопок составлял 22% стоимости ввоза, энергоносители— 19%, машины — 15%, металлы — 11%, "колониальные товары" — 11%. 75—80 % внешнеторгового оборота России приходилось на европейские страны, остальные 20—25 % — на страны Азии и Америки. Основными внешнеторговыми партнерами России являлись Германия и Англия; на долю первой приходилось 25%, а второй— 22% российского внешнеторгового оборота. § 9. Капиталистический кредит и банки. Иностранный капитал в России Кредитная система. В пореформенной России, в отличие от крепостной эпохи, складывалась иная кредитная система, соответствующая капиталистическому развитию экономики страны.

Создавалась новая сеть государственных кредитных учреждений, игравшая важную роль в финансировании промышленности, железнодорожного строительства, препринимательного сельского хозяйства.

Существенное значение имели финансовые реформы, проведенные в начале 60-х годов и создавшие единую государственную кредитную систему. В 1860 г. взамен упраздняемых Заемнога и Коммерческого банков, оказавшихся убыточными, был создан Государственный банк, который получил право эмиссии (выпуска) денежных знаков. К 90-м годам он имел уже 110 филиалов. Для развития земельного рынка большую роль играли основанный 1882 г. Крестьянский и в 1885 г. Дворянский банки. Крестьянский банк выдавал ссуды под залог покупаемых крестьянами земель. В связи с широким распространением на рубеже 70—80-х годов среди крестьян слухов о "черном переделе" земли (отобрании ее у помещиков и передаче крестьянам) правительство полагало, что деятельность Крестьянского банка "избавит сельское население от излишних иллюзий" и будет способствовать "развитию уважения к праву собственности, служащему неоспоримо самым надежным средством против распространяющихся в народе превратных мыслей и учений". Дворянский банк предоставлял долгосрочные ссудам на выгодных условиях (1—2 %годовых) потомственным дворянам - землевладельцам под залог их земельной собственности. Преследовалась и цель предоставить им необходимые денежные средства для перестройки своего хозяйства.

Быстро развивался частный, преимущественно акционерный, коммерческий кредит. Первый акционерный коммерческий банк был основан в 1864 г. в Петербурге. Вскоре подобные банки были созданы в Москве, Киеве и Харькове. К середине 70-х годов в России существовало уже более 40 коммерческих акционерных банков с общей суммой капитала в 350 млн. рублей, а к 1900 г. коммерческие банки увеличили свои капиталы втрое. Однако некоторые коммерческие банки оказывались несостоятельными и терпели банкротство. Иностранный капитал и его роль в экономике России. В развитии кредитной системы значительную роль играл иностранный капитал, вложения которого в российскую экономику заметно усилились 80 - x годов XIX в. К 1890 г. инвестиции иностранного капитала в России составили уже около 200 млн. руб. , а к 1900 г. они достигли 900 млн. Иностранный капитал вкладывался не только в банковское дело, но и в промышленность, в транспорт , в средства связи. В 60—70-е годы он направлялся, в первую очередь, в строительство железных дорог (преимущественно в виде займов). Значительную роль в привлечении иностранного капитала играла экономическая политика правительства, предоставляющая иностранным банкам ряд льгот.

С 80-х годов иностранный капитал начинает вторгаться в сферу российской промышленности, в основном в горнодобывающие и химическую отрасли, в машиностроение. Преобладал капитал Франции, Англии, Германии и Бельгии (в общей сложности он составлял 96% иностранных вложений капитала в российскую промышленность). Французские и бельгийскиекапиталисты особый интерес проявляли к металлургии и металлообработке, машиностроению, банковскому делу. Английских капиталистов привлекали угольная промышленность и металлургия Юга России. Германский капитал вкладывался преимущественно в машиностроение, городское хозяйство, электротехническую и химическую промышленность. В России иностранный капитал привлекали выгодный рынок сбыта и дешевая рабочая сила, что обеспечивало ему высокие прибыли. Сравнительно высокие таможенные пошлины, установленные на ввоз иностранных товаров, также способствовали притоку в Россию иностранного капитала и учреждению в ней иностранцами крупных промышленных предприятий. Известны такие иностранные предприниматели в России, как англичанин Юз, основавший свое дело в угледобыче и металлургии Юга России, шведы Побели—в нефтедобыче Бакинского района, англичанин Бромлей и француз Гужон, имевшие крупные металлообрабатывающие заводы в Москве, германская фирма Зингер со своими филиалами в России по производству и продаже швейных машин, шведская фирма Эрик-сон, занявшая монопольное положение в развитии телефонной сети.

Иностранный капитал способствовал индустриализации страны и несомненно играл прогрессивную роль, но за это приходилось платить дорогой ценой— высокими процентами за предоставленные кредиты и нещадной эксплуатацией труда русских рабочих. Однако прежние представления о господстве иностранного капитала в русской промышленности опровергаются позднейшими исследованиями отечественных экономистов и историков, которые доказали, что иностранный капитал хотя и являлся важным, но отнюдь не определяющим фактором промышленного развития дореволюционной России.

    § 10. Пореформенный город

Важным процессом в социально-экономическом развитии пореформенной России было увеличение численности и удельного веса горобского населения. Оно сопровождалось и изменением его социальной структуры. Со времени переписи городов 1863 г. до первой Всероссийской переписи населения, произведенной в 1897 г. , городское население увеличилось в 2, 5 раза (с 6, 1 млн. до 16, 8 млн. человек, при общем росте населения страны в 1, 5 раза), а удельный вес городских жителей возрос с 8 до 13, 4%. В действительности индустриальное население страны значительно превышало городское (примерно в полтора-два раза),

ибо в основу его официального учета был положен формально-юридический принцип, согласно которому городом считался, как правило, административный центр, губернский или уездный. Городской статус сохраняли и так называемые "заштатные города", некогда являвшиеся также административными центрами. Вместе с тем такие крупные фабрично-заводские поселки, Юзовка с ее 20, 5 тыс. жителей, Орехово-Зуево с 25 тыс. , Ижевск с 41 тыс. и многие другие, которые по занятиям их жителей и по своему внешнему облику были фактически поселениями городского типа, официально не считались городами.

По переписи 1897 г. в России насчитывалось 932 города, социальная структура их населения была такова: 6% составляли дворяне и чиновники, 1, 3%— купцы, 44% — мещане, 40% — крестьяне и 8, 7% —духовенство, разночинцы, военные и пр. По имущественному положению и занятиям городское население распределялось таким образом: 11, 3%— крупная буржуазия, дворяне-домовладельцы и высшие чиновники; 13, 1% —зажиточные мелкие хозяева ( самостоятельные мелкие ремесленники, лавочники и т. п. ) и 52, 3% те, кто жил наемным трудом. Таким образом, крупная, средняя и мелкая буржуазия, а также наемные рабочие определяли социальный облик города к концу XIX в.

Неизбежным спутником капиталистического города был родской люмпен-пролетариат — социальное дно города, как, например, обитатели Хитрова рынка в Москве —прототипы персонажей горьковской пьесы "На дне". Только в поволжских городах насчитывалось в то время свыше 100 тыс. люмпен-пролетариев—дома, без паспорта, даже "без имени", готовых приняться за любую, самую черную работу. Специально обследовавший в 1880 г. их быт чиновник особых поручений Е. Б. Богданович писал в своем отчете: "Одежда [их] самая жалкая. У многих нет ничего другого, кроме двух старых хлебных мешков: один служит рубашкой, другой, наполовину подрезанный и стянутый веревкой, образует нечто вроде шаровар. Пища в зимние месяцы самая скудная и случайная: кто подаст копейку, кто накормит объедками". По официальным данным, численность пауперизированных масс в 80-х годах составляла несколько миллионов человек.

Пореформенный город рос за счет развития промышленной и торговли, т. е. прежде всего как торгово-промышленный цевтр. Он привлекал к себе массы наемных рабочих, занятых также в разнообразной сфере услуг. Чем крупнее был город, тем быстрее были и темпы его роста; иначе говоря, шел процесс концентрации городского населения в наиболее крупных городах. Если в 1863 городах с населением 50 тыс. и более жителей проживало 27% всего городского населения страны, то в 1897 г. —53%. Еще более возросло значение таких промышленно-торговых и культурных центров России, как Москвы и Петербурга. В 1897 г. в Петербурге насчитывалось 1, 3 млн. жителей, а в Москве—1, 04 млн. Крупными горадами были Одесса (406 тыс. ), Рига (256 тыс. ), Киев (247 тыс. ). Города поели преимущественно за счет притока пришлого населения и меньше всего за счет своего естественного прироста. Так, в 1900 г. пришлое население составляло 68% жителей Петербурга и 72% жителей Москвы. Менялся и облик пореформенного города. В крупных городах в прошлое уходила полусельская жизнь городских дворянских усадеб. Они застраивались многоэтажными доходными домами. Трудовое население, ранее жившее в маленьких деревянных домиках, стало скучиваться в каменных громадах. В 80— 90-х годах в наиболее крупных городах (Москве, Петербурге, Киеве Риге) появились электрическое освещение, трамвай, телефон и другие технические новшества. В них еще более 'заметным стал контраст между центром города, где проживало его привилегированное и состоятельное население, и неблагоустроенными рабочими окраинами. В этом отношении мало претерпели изменений провинциальные города, особенно уездные, имевшие сельский вид со своими преобладавшими одноэтажными деревянными домами с небольшими садиками и огородами. § 11. Социальный состав населения к концу XIX в.

По данным Всероссийской переписи 1897 г. , население страны составляло 125 640 тыс. человек (без Финляндии, в которой в то время насчитывалось 2556 тыс. жителей). При этом на Европейскую Россию приходилось 102, 9 млн. и на Азиатскую Россию — 22, 7 млн. жителей. По сословному положению население России распределялось таким образом: 99, 8 млн. (71%) составляли крестьяне, 13, 4 млн. (10, 7%) — мещане, 1, 7 млн. (1, 5%) — потомственные и личные дворяне, 624 тыс. (0, 5%) — купцы и почетные граждане, 589 тыс. (около 0, 5%) — духовенство, около 1 млн. (0, 8%) —"прочие" ("инородцы", деклассированные элементы, не указавшие своей сословной принадлежности). По своим занятиям население распределялось на сельскохозяйственное — 97 млн. (77, 2%), торгово-промышленное — 21, 7 млн. (17, 3%) и "непроизводительное" — 6, 9 млн, (5, 5%). Сословные различия сохранялись вплоть до 1917 г. Дворянство продолжало оставаться главным привилегированным сословием, пользовавшееся по закону перед другими сословиями преимуществами при занятии гражданских и военных должностей. На Рубеже XIX—XX вв. 75% чиновничества и 90% офицеров армии и флота составляли дворяне; они же занимали и все государственные посты. Однако процессы капиталистического развития страны втягивали в свою орбиту и дворянство: дворянское предпринимательство росло не только в сфере сельского хозяйства, но и в промышленности, железнодорожном и банковском деле.

Важным социальным фактором в пореформенной России являлось формирование промышленного пролетариата и промышленной буржуазии. Промышленный пролетариатсущественно отличался от предпролетариата крепостной эпохи, представленного крепостными рабочими вотчинных и посессионных мануфактур, либо уходившими на заработки крестьянами, зависимыми от власти своего барина, связанными с землей, с общиной. В пореформенную эпоху сформировались кадры постоянных рабочих, оторванных от земли и проживавших со своими семьями в крупных промышленных цен- трах. Увеличивался удельный вес потомственных рабочих, отцы и деды которых работали на фабрике. Однако значительная 41 рабочих все еще сохраняла связь с землей, с деревней, где они были "приписаны" и где у многих находились их семьи. Еще в 80 - 90-е годы было обычным явлением уход рабочих с московских фабрик на летние сельские работы в деревню.

Ядро пролетариата в пореформенную эпоху составляли наемные рабочие в крупных промышленных заведениях и на железнодорожном транспорте. За 60—90-е годы XIX в. численность их увеличилась вдвое — с 706 тыс. до 1432 тыс. В конце 90-х годов ХIX в. насчитывалось еще 1 млн. рабочих в строительстве, около 2 млн. - на разных "черных" работах (разнорабочих) и 3, 5 млн. сельскохозяйственных рабочих.

Основным источником роста числа наемных рабочих в разных отраслях промышленности, сельском хозяйстве, транспорте, в сфере услуг был промышленный и сельскохозяйственный отход крестьян. Если в начале 60-х годов ежегодно выдавалось около 1, 3 млн. паспортов на срок от полугода до трех лет, то в 90-х годах—уже свыше 7 млн. паспортов. Еще большее число отходников направлялось на сезонные работы по краткосрочным "билетам" (на срок от одного до четырех месяцев). В связи с ростом применения на фабриках женского труда в отход все более вовлекались и женщины. Изменился и прежний патриархальный взгляд на женский отход на заработки. Земские статистики того времени писали: " Если прежде отцы, мужья, сыновья и братья считали зазорным по лать в дальние края своих жен, дочерей и сестер на заработки, то теперь вынужденная необходимость посылать их на сторону для отыскания себе средств существования указывает на невозможность добыть себе дома хлеб насущный".

Уходившие на заработки крестьяне затем поселялись в годах на постоянное жительство. Промышленный отход крестьян служил таким образом основным источником роста городского населения.

Процесс формирования промышленной буржуазииначался еще в дореформенную эпоху. Он выражался в том, что из среды мелких товаропроизводителей выделялись представители торгового и ростовщического капитала. Накопив необходимый стартовый капитал, они затем вкладывали его в промышленное дело, становясь промышленными предпринимателями. Однако, занявшись промышленным предпринимательством, они в то же время продолжали расширять и торговые операции.

Соединение промышленного капитала с торговым —характерное явление для мануфактурной стадии промышленности. Предприниматель выступал здесь одновременно в роли купца и фабриканта. Впоследствии рост промышленного капитала и промышленной буржуазии был связан с переходом от мануфактуры к крупной машинной индустрии. Социальной базой формирования промышленной буржуазии служили купечество, отчасти мещанство, но преимущественно представители разбогатевшего крестьянства. Известные династии русских фабикантов —Гучковы, Коноваловы, Кокушкины, Кондраше-вы, Гарелины, Гандурины, Ямановские, Зубковы, Морозовы, Прохоровы, Рябушинские— вышли из среды крестьянства. В 70—80-е годы возникают организации русской буржуазии для защиты ее предпринимательских интересов. В 1873 г. в Петербурге образовался "Совет съездов представителей коммерческих банков". Он объединил банкиров Петербурга, Москвы и нескольких крупных промышленных центров. В 1874 г. в Харькове был учрежден "Совет съездов горнопромышленников Юга России", представлявший интересы владельцев металлургических, машиностроительных и железорудных предприятий Донбасса и Криворожья. В 1880 г. возник "Совет съездов горнопромышленников Уральской области". В 1884 г. в Баку был образован "Совет съездов нефтепромышленников", созданный группой ведущих предпринимателей и фирм, занятых добычей, переработкой и транспортировкой нефти и нефтепродуктов, а в 1888 г. появился "Совет съездов мукомолов". Союзы предпринимателей действовали на основании уставов, утвержденных правительством. Регулярно, иногда по нескольку раз в год, собирались их съезды, которые занимались вопросами тарифов, налогов, рабочим законодательством и другими делами торговли и промышленности. Эти союзы промышленников впоследствии послужили основой для формирования крупных монополистических объединений. § 12. Особенности социально-экономического развития пореформенной России Характер и направление социально-экономического развития пореформенной России были безусловнокапиталистическими. Однако темпы и степень этого развития в различных отраслях народного хозяйства и в разных регионах страны были далеко не одинаковыми. Быстрее и интенсивнее капитализм развивался в промышленности, медленнее— в сельском хозяйстве, в котором вплоть до 1917 г. (и даже'в 20-х годах — в период нэпа) продолжали сохраняться еще докапиталистические и даже патриархально-натуральные формы. Однако и в промышленной сфере можно говорить о победе капитализма лишь применительно к крупной и средней промышленности. Сохранялась ( и даже получала дальнейшее развитие ) большая сфера различных форм докапиталистической промышленности–домашних промыслов, ремесла, мелкотоварного производства. Не являясь еще капиталистическими, они тем не менее создавали широкую базу для развития капитализма. Капиталистическое развитие быстрее проходило в центре страны, слабее на ее окраинах. Для пореформенной России характерно было развитие капитализма вширь, т. е. распространение его на новые, еще не освоенные территории. Экономика пореформенной России была представлена не только капитализмом. Ей присуща быламногоукладность - сосуществование наряду с капитализмом мелкотоварного и патриахально –натурального производства. Долгое существование в России крепостного права и незавершенность реформ 60-70-х годов Х1Х в. обусловили сохранение многочисленных пережитков старины в экономике, политическом строе, социальных отношениях. Господство помещичьего землевладения в пореформенной России, являвшегося главным крепостническим пережитком, и сословной неполноправности крестьян существенно ограничивало возможности капиталистического развития пореформенной деревни. Но и в промышленной сфере, где капитализм достиг наибольших успехов, предприниматель действовал не только "чисто" капиталистическими методами, но и применял старые, докапиталистические приемы эксплуатации, связанные с кабалой и принуждением.

Россия, позднее многих европейских стран вступив на путь капиталистического развития, проходила его в более сжатые сроки. На развитие капитализма в пореформенной России оказывала влияние и экономика стран давно утвердившегося капитализма Западной Европы и Америки. Оно выражалось в использовании их технических достижений, инвестиций иностранного капитала в русскую экономику. Но наличие в пореформенной России крепостнических пережитков, хозяйственно-экономическое, этническое и к турное разнообразие, характерное для регионов огромной страны обусловили неравномерность и незавершенность развития pусского капитализма, тесное переплетение старых и новых форм, социальность социальной структуры.

Большое значение имели и такие особенности экономики и социальных отношений в России, как активное государственное вмешательство в экономику и слабое развитие частной собственности. Внушительное государственное хозяйство в виде казенных предприятий, банков, железных дорог, огромный массив разного рода казенных угодий и т. д. использовались самодержавием для поддержания дворянства (путем льготных ссуд), а также предоставляли широкие материальные возможности для влияния на буржуазию. Громадная роль государства в экономике страны и eго интересованность в ее капиталистическом развитии давали народникам основание делать вывод о том, что капитализм в России исключительно “насаждается сверху“, т. е. самодержавием. Нельзя отрицать этого факта, но наверно придавать ему исключительное значение. Капитализм в России развивался “снизу” при поддержке его “сверху”.

В России частная собственность на землю была представлена преимущественно дворянским, по существу феодальным, землевладением. Хотя она и была значительно подорвана пореформенными рыночными процессами, о которых говорилось выше, но сохраняла свои господствующие позиции в землевладении вплоть до 1917 г. Буржуазная земельная собственность только начинала складываться и еще не получила широкого развития. Заметим, что не всякую земельную собственность можно считать буржуазной, а лишь ту на которой ведется предпринимательское, капиталистическое хозяйство. Таковой нельзя считать и приобретенные покупкой общинами, товариществами или даже отдельными крестьянами небольшие участки земли для "продовольственных" целей, как добавление к своему наделу. Вследствие недостаточного развития в России частной собственности было слабо развито "третье сословие". Однако действовал и другой фактор—антисобственнический менталитет широких народных масс, неуважение к частной собственности, которая рассматривалась как "награбленное добро". Эту черту в свое время тонко подметил Н. А. Бердяев. "Русскому народу, — писал он, —всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался".